Я из страшной русской сказки, всё равно откуда ты
Не боюсь дневного света, здесь и так хватает мглы
группа IC3PEAK
«Метили в коммунизм, а попали в Россию», - писал Александр Зиновьев. А куда, в самом деле, следовало метить? Реально проблема в том, что советский период действительно, с точки зрения могущества и «величия», вершина русской истории. И при этом - вершина зла. Цветок зла, проросший сквозь толщу веков. А семя его в глубине. И оно дает все новые страшные всходы. И «краснознаменность» вовсе не является теперь их маркером.
В речи, обосновывающей признание ДНР и ЛНР и послужившей прологом к актуальным катастрофическим событиям, было сказано:
«В Киеве продолжают готовить расправу и над украинской православной церковью Московского патриархата.
Христианство «переживает кризис» – это общеизвестно, это несомненно, причем как для атеистов, так и для многочисленных «служителей культа».
На фото: Д.В. Сеземан в центре
Сто лет назад родился очень интересный человек. В Москве Дмтитрия Васильевича Сеземана нередко принимали за иностранца. Когда он шел по улице Горького, к нему приставали фарцовщики и спекулянты – просили продать, обменять валюту[1]. А ведь у этих людей был вполне профессиональный, наметанный взгляд, позволявший безошибочно определять иностранца.
В апреле во Франции президентские выборы. И вот новый кандидат, маркирующий себя как правый, Эрик Земмур называет свое движение Реконкиста. Громко. Эффектно. В контексте торжества толерантности – провокационно. Но что, собственно, планируется отвоевать? Величие Франции. Основное – антимигрантская риторика, плюс отказ от подчинения тирании ЛГБТ. Но на чем эта программа основана? То есть, как исповедуя, по крайней мере, не отрекаясь от основополагающих для современной Франции, более того, ее породивших «свободы, равенства и братства», можно обрести ту почву под ногами, тот ценностный базис, основываясь на котором можно начать подлинную реконкисту?
Меня долгие годы манит и занимает история Холодной войны, до сих пор собираю материалы по этой «странной войне» и все пытаюсь понять логику, хронологию и скрытые смыслы тех событий, и все это, по нескольким обстоятельствам.
Вот уже несколько месяцев в соцсетях активно обсуждаются пытки. Поначалу хотел сказать, что вопрос оказался «в центре общественного внимания». Но нет, совершенно эта тема не в центре. И попытаемся понять, почему…
Начиная с этой публикации, РЕ предполагает периодически знакомить своих читателей с публицистическими текстами и аналитическими исследованиями современных американских правых консерваторов, взятых с сайтов их достаточно немногочисленных изданий, практически неизвестных в современной России.
Скорее всего, даже люди высокообразованные, увидев заголовок, сочтут, что открывает его имя и фамилия известного телеведущего. И да, сегодня, забив «Владимир Соловьев» в поисковой системе, мы получим ворох ссылок, ведущих на материалы, связанные с этим персонажем. Но речь пойдет не о нем, а о его великом тезке.
Если в солнечный день вы прогуляетесь по новым столичным пешеходным зонам, вы окажетесь среди них – могильщиков великодержавия, и одновременно – надежд на построение либеральной демократии. «Поколение Z», зумеры, те, кому сейчас вокруг и около двадцати (рожденные между 1997 и 2012 годом), почти наверняка не сделают революцию. Но и для имперского строительства они совершенно непригодны.
Об интимной жизни души Льва Шестова известно одновременно практически все – и почти ничего.
Систематическая история взаимодействия советской власти с западными литераторами, но имеющиеся case-study показывают многообразие его вариантов и механизмов. Вспомним основные из них.
В этом году как-то незамеченным (что и неудивительно) прошел знаковый юбилей – 300 лет со дня упразднения Петром I патриаршества и учреждения Святейшего Правительствующего Синода. Сегодня ни власти, ни церкви вспоминать об этой дате как-то не с руки. Но в связи с ней важно в очередной раз присмотреться к «религиозной политике» Петра. Тем более, что есть основания считать ее основополагающей и, можно сказать, смыслообразующей для всей деятельности императора.
Условно замиренные
К базовому самоописанию обществ модерна – наряду с предикатами «рациональные», «рефлексивные», «эффективные» – относится и такая важнейшая их характеристика, как «внутренняя замиренность». Речь идет об умиротворении самих модерных обществ, получивших исторически конкретный политический дизайн национальных государств Нового времени.
Рецензия на книгу:
Соловьев К.А. Выборгское воззвание: Теория и практика пассивного сопротивления. – М.: Кучково поле Музеон, 2021. – 320 с. : ил.
Говорил об этом неоднократно и повторю в десятый раз: будущее России необходимо осмысливать в контексте глобальных тенденций. Казалось бы, данный тезис настолько банален, что даже нет никакой нужды его доказывать. Тем не менее, наша прогрессивная общественность предпочитает с упоением мусолить тему путинских «печенегов», чем вникать в те вопросы, которые уже сейчас определяют образ ближайшего будущего. Так, пока наши оппозиционные гуманитарии потешались над исторической неграмотностью президента Путина, вполне себе взрослые и влиятельные дяди из нынешней российской элиты «перетирали» принципиально важную тему, способную, так или иначе, повлиять на нашу повседневную жизнь.
Недавно господин Путин отметился очередным историческим «откровением» по поводу сомнительности виновности Малюты Скуратова в убиении святого митрополита Филиппа. Он уже не впервые высказывает неожиданные, мягко говоря, для воцерковленного православного (каким себя презентует) суждения.
В преддверии очередного голосования прошел ряд экспертных обсуждений на высокоподъемные темы: чем вече и земские соборы отличались от европейских парламентов, насколько нынешняя Государственная Дума РФ соответствует историческим традициям и т.д. При этом предполагалось, что участники дискуссий из числа интеллектуалов-лоялистов легко развенчают русофобские мифы о России как стране, не знавшей в своей истории институтов представительства.
В последнее время активно обсуждается природа нынешнего российского режима, делаются попытки дать точную политологическую оценку той системе господства, что сложилась в РФ и других республиках бывшего СССР. В этих политических и политологических дебатах часто используется понятийный инструментарий, предложенный более 100 лет назад классиком мировой социологии Максом Вебером. Далее предпринимается попытка показать значимость веберовского концептуального языка для понимания постсоветских реалий.
«Свобода не есть средство достижения более высокой политической цели. Она сама – высочайшая политическая цель. И необходима она не ради хорошей общественной администрации, но для обеспечения безопасности на пути к вершинам гражданского общества и частной жизни… Лучше быть гражданином скромной альпийской республики, чье влияние едва ли перешагнет за ее тесные границы, чем подданным грандиозной самодержавной монархии, под сенью которой пребывает половина Азии и половина Европы».
На фоне афганских событий, когда «запрещенная организация» за полтора месяца вернула себе контроль над страной, имеет смысл еще раз обратиться к вопросу о движущей силе социальных перемен. Шок, который испытала мировая прогрессивная общественности при виде оглушительного триумфа бородатых варваров, сумевших разогнать «хорошо обученную» правительственную армию Афганистана, еще раз показывает, насколько далекими от реальности бывают наши социальные ожидания. Мало того, мы до сих пор еще не научились непредвзято оценивать развитие подобных событий, более доверяя своим вкусам и симпатиям, нежели полагаясь на понимание сути вещей.
Впереди у нас 300-летие империи. 2 ноября 1721 года Петр I принял титул императора и Отца Отечества.
Подробнее ...
Совсем недавно, имея за один присест несколько многочасовых перелетов, мне удалось пересмотреть пару фильмов, по сюжету – типичных экономических голливудских триллеров, о причинах, внутренней динамики и психологических коллизиях непосредственных участников, еще не совсем забытой американской «Великой рецессии» 2008 года.
«Публичные чтения о Петре Великом» (1872) Сергея Михайловича Соловьева – произведение, во многом остающееся недооцененным. На первый взгляд такое суждение может показаться провокационным и одновременно избыточно-традиционным.
Есть все основания полагать - нет ничего, что вызвало бы у постсоветского населения моральное негодование. А без него реальные, фундаментальные перемены невозможны.
Зачем стоять на коленях?
Я пишу эти строки, а сам гляжу на экран телевизора. Вижу, как люди стоят на коленях. Каются в грехах далёких предков, или даже не предков. Просто встают на колени, потому что иначе их могут затравить, ошельмовать, лишить выгодных контрактов. Стоят футболисты, судьи, полицейские или просто граждане, у которых цвет кожи оказался слишком светлым. Впрочем, стоят и чернокожие футболисты (за компанию?) Когда я смотрю на эту позорную картину, то думаю… о шумерах и хеттах. Они были столь же воинственны и трудолюбивы, как некогда французы и немцы. Они строили великие города. Создавали оригинальную культуру. Возводили храмы и дворцы. Нападали на соседей, захватывали рабов.