Сергей Сергеев
Памяти Константина Крылова
Константин Крылов любил и умел писать некрологи – одновременно обильные по фактуре и глубокие по анализу, хотя и предельно субъективному. И он сам, в силу масштаба своей личности, подобных некрологов, безусловно, заслуживает. Они, наверняка, уже сочиняются.
Русские заметки: 1. "Народ не тот"?
От автора. Это именно заметки, разрозненные рабочие материалы для концептуальной работы, а не сама работа, попытка поставить проблему, а не решить её. Надеюсь на содержательный диалог с оппонентами.
Восстановление свободы: Демократический национализм декабристов
Декабристскому сюжету в отечественной историографии посвящена огромная литература. И тем не менее даже сегодня, когда декабристоведение, освобожденное от тягостной опеки коммунистического официоза, явно обретает «второе дыхание» (достаточно назвать работы В.М. Боковой, П.В. Ильина, О.И. Киянской, В.С. Парсамова, С.Э. Эрлиха) современный историк называет проблему «национализма в декабристском движении» все еще «ожидающей глубокого исследования»[1]. Увы, с этим невозможно не согласиться.
Уроки Октября для русского национализма
С русской национальной точки зрения в самом точном смысле слова, т.е. с точки зрения русской нации как политического субъекта, Октябрь 17-го - беспримерная катастрофа. Эта страшная смута и её последствия буквально смыла все те ещё совершенно новые, не отвердевшие институты национальной жизни, которые только-только начали складываться в период 1905 – 1917 гг. В предлагаемых ниже заметках я хотел бы немного поразмышлять о причинах этой катастрофы и попытаться сделать какие-то выводы для сегодняшнего дня.
«Революции на престоле»
Хорошо известно острое словцо Ф.И. Тютчева: «Русская история до Петра Великого сплошная панихида, а после Петра Великого – одно уголовное дело». Если первая часть этого афоризма плоска и невнятна, то вторая с замечательной точностью характеризует стилистику эпохи, в которой дворцовый переворот сделался едва ли не главной дорогой к трону.
Национал-патриоты накануне крушения СССР: по личным воспоминаниям. Часть 2.
Летом 90-го я закончил истфак и, счастливо избежав распределения в школу, в декабре, благодаря своим «патриотическим» связям, устроился на должность корреспондента в газету «Голос Родины». Это был печатный орган Общества по связям с соотечественниками за рубежом «Родина» (надеюсь, понятно, что это за контора), совершенно убогий, без всякого лица (как говорил мой отец, там даже кроссворды неинтересно отгадывать – слишком примитивные). Но в 90-м туда пришёл новый главред – бывший завотделом культуры «Литературной России» Алексей Позин (гораздо позже, в 2000-х наши пути ещё раз пересекутся в журнале «Москва»).
Национал-патриоты накануне крушения СССР: по личным воспоминаниям. Часть 1.
Реакции подавляющего числа патриотов и националистов на московские протеста конца июля – начала августа и расправы, творимые над протестантами омоновцами и росгвардейцами, варьируются от откровенного лобызания полицейских дубинок до отстранённого: «Это не наша свадьба». В среднем же их можно суммировать гамлетовским: «Мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремится». Что в переводе на современный русский означает: «Путин, конечно, плох, но либералы ещё хуже, вспомните 91 год!» Что ж, давайте вспомним 91 год и политическую стратегию и тактику тогдашних национал-патриотов.
Был ли Пётр I западником? Часть 2
Одним из неоспоримых проявлений петровского «западничества» обычно считается церковная реформа – отмена патриаршества и учреждение Синода – якобы лишившая «Русскую Церковь ее самобытного и независимого существования», сделавшая её «слугою государства»: «Духовная коллегия [ставшая затем Синодом], как она была задумана Петром и Феофаном [Прокоповичем], есть не что иное, как генеральная церковная консистория немецко-шведского типа, а “Духовный регламент” – вольная копия протестантских церковных уставов…»[1].
Был ли Пётр I западником? Часть 1.
25 августа 1698 г. в Москву из долгого заграничного путешествия вернулся царь Пётр Алексеевич. На следующий день на приёме в Преображенском дворце самодержец поразил своих подданных эксцентричной выходкой – взяв в руки ножницы, он принялся обрезать бороды пришедшим поздравить его с прибытием боярам, пощадив только своего воспитателя Тихона Стрешнева, ветхого старца князя Михаила Черкасского и патриарха Адриана. Этот скандальный казус символически открывает новую эпоху в истории России – эпоху радикальной европеизации, перехода от Московского царства к Петербургской империи.
Сталинизм как регресс. Часть 3.
6.АнтиМодерн
Итак, из фактов, изложенных в предыдущих разделах, вырисовывается совершенно отталкивающий для всякого непредубеждённого человека образ сталинского СССР: перманентная нищета, голодное/полуголодное существование, несвободный/полусвободный труд, регламентированное социальное неравенство, нескончаемые репрессии – всё это напрямую касалось подавляющего большинства населения страны.
Сталинизм как регресс. Часть 2.
3.Неравенство
Менее всего можно считать общество сталинского СССР эгалитарным, напротив, это было общество строго иерархическое, в котором каждая ступенька социальной лестницы определялась наличием или отсутствием тех или иных привилегий. Государство, следуя приоритетам своей политики, распределяло материальные блага, исходя из «двух основных факторов — принадлежности к властной элите и непосредственной вовлеченности в индустриальное производство»[1].
Сталинизм как регресс. Часть 1.
В голове нашего среднего обывателя за последние годы сложилось сугубо мифологическое представление о сталинской периоде отечественной истории, в котором он предстаёт чуть ли не потерянным раем - неудивительно, что мечта о его возвращении стала настоящим массовым психозом «россиян». Это настроение резко контрастирует с тем, как видели ту эпоху её современники. Например, в замечательном «Дневнике» Л.В. Шапориной без обиняков говорится о «жизни без горизонта, полуголодной, полухолодной, полукаторжной и абсолютно рабской», где господствует «презрение к обывателю, возведенное в принцип»[1].
Конспиромания
«У меня к Вам вопрос: отчего современные русские националисты склонны к паранойе и конспирологии? На меня это производит какое-то гнетущее впечатление. Это просто ад и ужас! Они же дискредитируют идею! То Британия у них виновата, то марсиане… А если не согласен с ними, то ты сразу русофоб!». Это написал мне один фейсбучный «френд». Он не так давно переехал в Россию из некой недружественной страны. Оказался в кругу русских патриотов и националистов. И видно, наслушался их любимых разговоров «по горло». Грустно усмехнувшись, я ответил, что в двух словах об этом не скажешь и что, пожалуй, лучше я напишу об этом небольшую статью, ибо давно хотел на сей счёт высказаться.
Репрессии и культура: советский опыт
Не претендуя на научность и на полноту, я составил список из 125 известных деятелей гуманитарной культуры СССР (писатели, композиторы, режиссёры, актёры, учёные и т.д.) середины 1950-х – конца 1980-х гг., которые или сами подвергались репрессиям в период с 1917 по 1953 г., либо репрессиям подвергались их близкие родственники.
Экзистенциальная социология Алексея Балабанова
...Скоро изнашивает наш север лучших людей своих!
А.И. Герцен
Когда несколько лет назад умер Алексей Балабанов, я, подобно множеству других ценителей его творчества, ощутил кончину этого человека, с которым никогда не был знаком, как огромную личную потерю. Говоря словами Толстого - будто «опора какая-то отскочила». Но не потому, что он был неким «учителем жизни» (на эту роль он никогда и не претендовал), а потому что в современной русской художественной культуре он сделался для меня, по сути, единственным собеседником, с которым я мог – виртуально естественно - обсудить волнующие меня вопросы. Ни с кем из его коллег, так же как ни с кем из нынешних мастеров изящной словесности, у меня такого диалога не получалось – было не интересно.
Были ли Земские соборы русским парламентом?
На этот вопрос нередко отвечают утвердительно. Дескать, соборы – это сословно-представительные собрания, аналогичные европейским. Не только английскому парламенту, но и французским Генеральным штатам, испанским кортесам, шведскому риксдагу и т.д., со своими, конечно, особенностями. Например, такой уважаемый человек, как А.И. Солженицын, в одном из своих устных выступлений середины 90-х годов утверждал: «…первые цари наши – Михаил Фёдорович, Алексей Михайлович – о-о-о, как они считались с Земскими соборами. Земские соборы влияли, влияли решительно на всю государственную политику. И когда Земский собор предлагал решение – часто единогласное – царь не имел права его не принять. Просто принимал, и всё. А если было два-три мнения – два-три, а не 250, как у нас сейчас партий, – то царь выбирал из них и аргументировал, почему он выбрал это, а не другое решение». К сожалению, для такого оптимистического взгляда нет оснований.
За что в России ненавидят Солженицына?
О, за многое, за слишком многое! За измену государству и державничество, за русофобию и антисемитизм, за украинофобию и «заукраинство», за социокультурный архаизм и отсутствие священного трепета перед русской монархией, за гордыню и оппортунизм… За то, наконец, что он успешный человек, победитель, а не несчастненький неудачник, которого можно пожалеть, поплакать над ним, сказав себе успокоительно: «Вот так вот, стену лбом не прошибёшь…». Простой перечень претензий к Александру Исаевичу мог бы легко заполнить среднюю по объёму статью, а комментированный – едва ли не многотомную монографию. Разумеется, немало в России и горячих поклонников автора «Архипелага», но проклинающих его последними словами сегодня гораздо больше.
Опричная секира
Историки говорят о периоде 30 – 40-х гг. XVI века в Московском государстве как об эпохе политического кризиса, достигшего к 1547 г. своего пика. Причина кризиса – малолетство самодержца, неспособного полноценно править. При отсутствии в московской политической системе института регентства это привело к борьбе между различными придворными кликами, каждая из которых, одерживая верх, жестоко расправлялась с соперниками и могла совершенно бесконтрольно творить произвол в отношении бесправных низов: «грады и волости пусты учиниша наместницы и волостели», по формулировке официальной летописи. Реакцией на очевидную разбалансировку правительственной системы стал знаменитый «пожарный» бунт в Москве.
Учитель
Памяти Аполлона Григорьевича Кузьмина
Принимаясь за эти разрозненные, несистематические заметки, я долго думал: нужно ли представлять читателю их героя? С одной стороны, его имя было совсем недавно широко известно (уж, во всяком случае, в «патриотической» среде), с другой – последние годы жизни он явно находился не в «мейнстриме», а человеческая память коротка - «мы ленивы и нелюбопытны»… В конце концов, последнее соображение показалось основательнее первого (скепсис, как правило, оказывается реалистичнее оптимизма) и потому начну все-таки с краткой биографической справки
Русская власть в европейском контексте (1462 - 1547). Часть 2
Начать, очевидно, следует с Франции, ибо там в указанный период королевская власть была наиболее сильной. В частности, во время Столетней войны она получила возможность создать постоянную армию, содержавшуюся за счёт прямого налога-тальи (им облагалось в основном крестьянство). Людовика XI, хитрого и жестокого политика, при котором происходил решающий этап централизации страны, нередко сравнивают с правившим почти одновременно Иваном III. И впрямь, при сопоставлении двух этих монархов возникают иногда поразительные параллели.
Warning: count(): Parameter must be an array or an object that implements Countable in /var/www/vhosts/u0299759.plsk.regruhosting.ru/httpdocs/rueuro.ru/templates/ru_euro/html/com_k2/templates/default/user.php on line 260