Я, естественно, не мог не поинтересоваться: «Но если всё дело в названии, то нельзя ли его поменять, отказаться от слова «русский»? В конце концов, не проще ли перехитрить систему, если уж она так реагирует на эти маркеры?». Для меня подобный тактический ход был очевиден. Как говорится: «умный в гору не пойдет – умный гору обойдет». Однако у моего собеседника был совершенно другой настой – он намерен был идти в гору, испытывая, судя по всему, терпение системы. Сама мысль об отказе от слова «русский» воспринималась им почти как кощунство. «Как же мы можем отказаться от этого слова, если в нем – вся суть нашей инициативы!» - пылко возразил он мне.

В общем, название играло для него роль священного символа. Это было такое боевое знамя организации, потеря которого считалась страшнее проигрыша сражения. «Умрем за один аз!», - читалось в глазах нашего националиста, и было совершенно понятно, что весь смысл инициированного им проекта сводился именно к этому сражению за символ. Организация, таким образом, нужна была совсем не для того, чтобы с ее помощью решить какую-то задачу. Нет, все усилия направлены были на то, чтобы лишний раз подразнить систему своим флагом, потом получить от нее закономерный «отлуп», и в дальнейшем приводить данный факт для подтверждения тяжелой судьбы русских патриотов.

Хотите вы или нет, но в этой привязанности к символическим «боевым знаменам» содержится главная суть русского национализма, его типическая черта. Как мы знаем, наше национальное движение неоднородно, и за последние тридцать лет оно разбилось на уйму всяких толков и согласий, воюющих между собой (подобно староверам) за истинность своей трактовки «русскости». Поэтому назвать кого-то из этой славной когорты «националистом» совсем недостаточно – необходимо уточнить «масть». Иначе можно записать в одну тусовку непримиримых идейных противников. Например, «царебожников» и «язычников» или либеральных «национал-демократов» и «красно-коричневых» сталинистов. Но как бы то ни было, у всех разновидностей русского национализма есть одна принципиально важная типологическая черта – иррациональная привязанность к символам, через которые выражаются убеждения и которые в ряду ценностей становятся выше, важнее и приоритетнее любой приземленной задачи, любой конкретной общественно-политической повестки.

Меня всегда изумляло то, насколько трепетно наши националисты (причем, буквально всех «мастей», толков и согласий) относятся к символике. Своим значкам, эмблемам, флагам и штандартам они придают такое значение, будто речь идет о магических предметах, без которых вашей организации придет каюк. Так что первым делом определяются как раз с символами. Всё остальное – включая программу действий (если она вообще замышляется) – отодвигают на задний план. Я, честно говоря, не помню, чтобы националисты обстоятельно обсуждали, к примеру, налоговую или земельную реформу, состояние инфраструктуры, пути развития системы здравоохранения или подходы к решению экологических проблем. Зато они проявляют невероятную въедливость в выборе символики, как будто именно она определяет успех организации.

Я не хочу говорить о том, что здесь имеет место рецидив магического сознания. В ряде случаев так оно и есть. Однако необходимо учитывать, что нередко такая щепетильность в вопросах внешней атрибутики оправдывается известным историческим примером Германии. Русские националисты, надо отдать им должное, этот пример давно разобрали до мелочей. И, независимо от «толка и согласия» конкретной организации, этим примером принято если уж не вдохновляться, то использовать его в качестве аргумента в пользу правильно поставленной пропаганды и агитации, где символика играет принципиальную роль. Во всяком случае, продвинутый националист знаком с замечанием «Алоизыча» насчет того, как воздействовал красный флаг со свастикой на простых немцев.

В этом смысле демонстрация «боевых знамен» нашими националистами можно рассматривать как попытку повторить ошеломляющий успех тогдашних немецких национал-патриотов. Подчеркиваю, в определенной мере вся эта суета с «боевыми знаменами» оправдывается (о чем я знаю из конкретных бесед) как раз немецким опытом. Здесь, казалось бы, всякие контрдоводы бессмысленны. «Ведь у Алоизыча получилось! И как получилось! Какие могут быть сомнения в правильности наших подходов к делу?» - этим замечанием русский националист способен, казалось бы, пригвоздить своего оппонента к стенке. Правда, сосредоточившись на внешних эффектах, на «магическом» влиянии символов на сознание толпы, он игнорирует другие исторические факты. А именно то, что Алоизыч полагался не только на символику – за его спиной стояли капитаны немецкой промышленности, чьи прозаические интересы совпадали с программой действий чудаковатых романтиков в коричневой униформе. Да и сам Алоизыч отнюдь не был кабинетным резонером – его школа жизни не имела ничего общего с биографией лидера любой российской националистической организации.

Я говорю сейчас о принципиально важных вещах. Наши националисты прибегают к поверхностным «магическим» приемам, совершенно не имея той материальной и организационной базы, на которой выстраивали свою политику германские нацисты. Мало того, они даже не придают значения такому решающему факту, как выражение интересов влиятельных групп в сфере экономики. В принципе, они понимают, что это важно для достижения политической победы. Но они понимают это, так сказать, в теории. На практике они к этому даже не стремятся. Почему? Всё просто: реальная политика – НЕ ИХ ТЕМА! Именно так! Ларчик открывается просто – русский национализм никогда не имел и до сих пор не имеет никакого отношения к политике. Конечно, националисты находят этому моральное оправдание, ссылаясь на то, что в политику их «не пускают». На самом же деле в их идейном багаже даже не предусмотрены те вопросы, которые приходится решать на политическом поприще.

Разумеется, в современной России даже парламентские партии зачастую имитируют политику, но, несмотря на это, за ними «торчат уши» весьма влиятельных интересантов. Но чьи интересы выражают организации националистов? Я имею в виду социальный контекст. Какой общественный срез представлен русскими националистами? Например, нам не так уж сложно вычислить, какие силы стоят за спиной либеральной оппозиции. Злые языки ассоциируют некоторые националистические организации со спецслужбами. Но что можно сказать о националистическом движении в целом? Где те реальные силы, заинтересованные в его победе? Я, конечно, вполне предвижу пафосное заявление насчет того, что мы, дескать, представляем весь «русский народ». Однако исторический опыт уже убедил нас в том, что склонность выступать от имени абстрактного «народа» - либо примитивнейшая демагогия, либо лукавство. Во всяком случае, я еще не видел ни тезисов, ни развернутых программ, которые свидетельствовали бы о том, что какая-то конкретная националистическая организация вполне определилась с подходами к решению той или иной проблемы, волнующей здоровую часть общества.

То, что у националистов принято относить к программам (или стратегиям – выражаясь по-современному), ограничивается набором пафосных деклараций, отражающих-де некие фундаментальные требования, связанные с так называемым «национальным строительством». В отличие от националистов первой волны (со времен легендарной «Памяти»), пытавшихся «разбудить» и «сплотить» русский народ, современные борцы за «национальные интересы» используют более утонченный дискурс. Но суть от этого не меняется. Вся их политика по-прежнему сводится к демонстрации «боевых знамен», перемежающейся салонными рассуждениями на гуманитарные темы. Да, я в курсе, что русские националисты любят погружаться в исторические, социально-философские и политологические темы. Но при чем здесь «национальное строительство»? Обычные граждане даже не подозревают об этой эпохальной «стройке». Они даже не интересуются теми персонажами, которые привычно выступают от имени народа, да еще что-то заявляют о борьбе за национальные интересы.

Конечно, здесь я опять предвижу тезис насчет того, что «нас не пускают в СМИ», поэтому общественность не в курсе наших правильных идей. На самом деле ключевая проблема в том, что идеи наших националистов хорошо подходят для парадов, митингов и конференций, но не имеют никакого предметного приложения в сфере реальных (а не воображаемых) социальных отношений. И не могут иметь в принципе – в силу абстрактной постановке вопросов. Вы можете хоть трижды прописать в Конституции «государствообразующую» роль русского народа, но это не помешает человеку по фамилии Ротенберг зарабатывать миллиарды на сомнительных контрактах с государством. Это не помешает всем тем безобразиям, которые творятся в стране ежедневно. Вы можете сделать всё красиво в теории, но вся эта благостная лепота совсем не обещает влиться в практику.

Политическая несостоятельность русских националистов в том и выражается, что вся их интенция предполагает только лишь красивую картинку для успокоения сердца: вот здесь пропишем ведущую роль русского народа, вон там поставим памятник выдающемуся русскому деятелю, здесь переименуем улицу, потом перепишем учебник, пересмотрим историю, заменим флаги, вынесем Ленина из мавзолея… Лично я другой «стратегии» в рамках национального движения не предполагаю. Вы можете назвать это «национальным строительством». Только не нужно обольщаться: новая «национальная Россия» будет создана на точно таком же техническом уровне, на каком путинская команда осуществила свое «имперское строительство».

Я в данном случае нисколько не шучу. Те «великодержавно-черносотенные» идеи, которые сегодня в карикатурном виде выливает на телезрителей кремлевская пропаганда, в самом начале 1990-х истово разносили по умам националисты первой волны. Я говорю про нашу славную когорту хоругвеносцев-царебожников-жидоедов, мечтавших о возрождении «православной» России. Теперь каждый из нас может наблюдать это «возрождение» воочию. Насколько я могу судить, в последние годы этот державно-патриотический дискурс активно используют кремлевские пиарщики, поскольку сам президент время от времени озвучивает какие-то славянофильские тезисы. Такой дремучий идеологический нафталин в наше время звучит забавно, особенно учитывая нарочитый, постановочный характер подобных «посланий к нации». Ощущение несерьезности, наигранности в скором времени обесценит всю эту достоевщину, которую кремлевские пропагандисты усердно превращают в водевиль. Разве нет грустной иронии в том, что великодержавную идею с телеэкрана теперь пропагандирует кошерный иудей Соловьев? Так вот: я вполне допускаю схожее воплощение и более свежих националистических тезисов. Не удивлюсь, если завтра по примеру иудея Соловьева какой-нибудь известный мусульманин из Чечни или из Татарстана начнет выступать от имени «государствообразующего русского народа». Это может показаться смешным – но ничуть не смешнее того, что происходит сейчас.

Я не хочу сказать, будто кремлевский официоз намеренно превращает националистические идеалы в карикатуру. У нынешнего Кремля в карикатуру превращается буквально всё (даже тема космических полетов и цифровизации экономики). Не в том суть. Давайте уточним, почему российская власть вообще обратилась к затасканной «духовно-скрепной» достоевщине, с которой тридцать лет назад носились наши национал-патриотические хоругвеносцы? Для меня здесь всё предельно понятно: безответственные руководители, оторванные от реальных проблем страны, выбирают именно те идеалы, которые их ни к чему конкретно не обязывают, но при этом воодушевляют иллюзией собственной значимости. Как ни странно, но русское национальное движение обнаруживает стилистическое сходство с нынешней властью: та же любовь к внешним трескучим эффектам – при полном несоответствии своих «исторических» претензий реальным заслугам перед обществом. Сведение всей политики к пафосной демонстрации «боевых знамен», бесконечное (к месту и не к месту) обращение к историческим событиям и историческим деятелям, предпочтение возвышенных книжных абстракций решению актуальных «прозаических» проблем в равной степени характеризует и тех, и других.

Специально подчеркиваю – речь совсем не идет о случайном совпадении. Еще раз повторю: когда в качестве приоритетных задач вы выдвигаете вещи сугубо символические, это является характерным симптомом – вы просто банально не понимаете, как решать насущные «приземленные» задачи. Нынешняя власть разгоняет великодержавную тему как раз из-за своей патологической неспособности обеспечить стране нормальное развитие, повысить качество жизни и т.д. Все эти трескучие эффекты, нагнетаемые кремлевской пропагандой, призваны заполнить пустоту и бессодержательность официальной политики. Когда у вас проваливаются все жизненно важные реформы, ничего другого не остается, как погрузиться в миражи «имперского строительства».

Я абсолютно уверен в том, что если бы во власти оказались упомянутые выше национал-патриотические хоругвеносцы, результат их правления был точно такой же, если не хуже (учитывая критическую массу откровенных фриков в русском национальном движении). Мы не получили бы ни одной нормальной реформы, зато весь эфир был бы заполнен «духоподъемной» и героической риторикой. И вся эта словесная трескотня мало бы чем отличалась от того, что происходит сейчас. Всё «национальное возрождение» свелось бы к торжественным речам, маршам, парадам и фестивалям. Перед нами точно так же маршировали бы ряженые «казаки» и прочие нафталиновые персонажи с липовыми орденами. Понятно, что нашлось бы немало охотников подзаработать на «национально-патриотической» теме. Всякая нечисть тут же слетелась бы на казенные гранты, выдавая себя за самых ярых русских патриотов. Таких приспособленцев у нас – пруд пруди. А в условиях, когда достоинство человека определяется не его деловыми качествами и конкретными талантами, а активным участием в парадных постановках, именно мерзавцы и приспособленцы получают карт-бланш.

Я не сомневаюсь в подобном исходе всей этой национально-патриотической эпопеи именно потому, что вся славная когорта наших державных хоругвеносцев изначально не предполагала ничего, кроме постановок с размахиванием флажками и прочими побрякушками. Может, мои высказывания покажутся слишком резкими, но русское национальное движение уже в самом начале своего зарождение создавало удобную нишу как раз для всяких фриков, шизоидных фантазеров, кабинетных мечтателей и самовлюбленных резонеров. Скажу больше: само слово «русский» выступало маркером, привлекающим не совсем адекватных персонажей (как это часто бывает с религиозными сектами). Нравится вам или нет, но среди так называемых либералов (главных оппонентов национального движения) людей адекватных было гораздо больше.

Сейчас мне могут указать на то, что за тридцать лет в национальном движении произошли качественные изменения, связанные с появлением и становлением «демократического» крыла, расставшегося с великодержавными фантазиями. Я, конечно, прекрасно осведомлен относительно произошедших трансформаций. Но слабость русского национализма вырастает отнюдь не на почве выбора идеологии. Сама убежденность в том, будто «правильная» идеология оправдывает организацию (даже если от нее на практике нет никакого толку), обрекает русских националистов на роль политических аутсайдеров, не имеющих никакого отношения к народу, от имени которого они выступают и за чьи интересы они якобы сражаются.

Полагаю, нет нужды объяснять, что свою причастность к русскому народу наши националисты устанавливают исключительно на основании выбранной ими идеологии. Поэтому вся их борьба за «прекрасную Россию» разворачивается на уровне идеологических баталий и за ее рамки обычно не выходит. Понятно, что в таких условиях ключевое значение имеет весь набор символов, коими принято обозначать свои убеждения. Однако к жизни основной массы русских людей эти теоретические выкладки не имеют ни малейшего отношения. И не так уж важно, к какому толку и согласию национального движения вы принадлежите – к монархистам, к демократам или к национал-большевикам. До тех пор, пока вы рассуждаете «о принципах», не вовлекаясь в сферу практических интересов конкретной социальной группы, все ваши действия не выйдут за рамки салонно-кабинетной возни или театрализованных постановок. Конечно, в теории вы можете объявлять себя продвинутым современным политиком на основании того, что отреклись от «совка» и «ватничества», но это совсем не означает, будто ваша «правильная» идеология способна обеспечить вхождение страны в светлое будущее.

Кстати, именно этой иллюзией тешат себя националисты «новой волны», присягнувшие идеалам демократии. Они почему-то думают, будто отказ от «ватничества» автоматически выводит их на прямую дорогу «национального строительства». Их вера в силу своей «правильной» идеологии, конечно же, сильно повышает самооценку, но в том-то и заключается подвох, потому что как раз отсюда и вытекают все эти псевдополитические карго-культы с их «боевыми знаменами». Будто бы достаточно стать приверженцем «правильной» идеологии, чтобы сразу войти в число вершителей отечественной истории. Такая позиция кажется безобидной до тех пор, пока ее выражает кучка неформалов в своей тусовке. Хуже обстоят дела, когда схожими настроениями проникаются представители власти. Именно это сегодня и происходит в российском политикуме, на что я уже обращал внимание. Провалив все реформы, поставив страну на грань катастрофы, наши государевы мужи продолжают корчить из себя спасителей Отечества.

В общем, я клоню к тому, что если бы во власти неожиданно оказались даже самые «передовые» националисты, в российских реалиях не произошло бы никаких существенных перемен. Точнее, все перемены свелись бы к чисто символическим перестановкам: поменяли бы флаги, названия улиц, снесли бы сотню памятников, заменив их новыми. Естественно, написали бы новые учебники по истории, подкорректировали бы культурные программы. Это тот максимум, на который способны ярые адепты «правильных» идеологий, живущие мыслью о своем апостольском предназначении. Поэтому не стоит предаваться наивным фантазиями на тему «национального возрождения», связывая его с русскими националистами. Все «возрождение» превратится в очередной балаган, где главную скрипку будут играть беспринципные приспособленцы. Оно и понятно: для того, чтобы выставить себя ярым поклонником «правильной» идеологии, не надо ни ума, ни таланта, ни реальных достижений. А какими критериями будут руководствоваться наши националисты, для которых «правильная» идеология выступает мерилом всех вещей? Думаю, здесь всё очевидно.

Иногда забавно наблюдать, как националисты «новой волны» распекают совков и большевиков, заявляя о тотальной десоветизации. Как мы понимаем, их особо вдохновляет (точнее, вдохновлял) украинский пример, где борьбу с символами советской эпохи преподнесли как величайшее деяние, якобы ведущее страну прямиком в европейский мир. То, что на практике Украина – вместе со своей демократией - превращается в большой европейский Гондурас, наших продвинутых националистов ничуть не смущает. Они пребывают в уверенности, будто решительный отказ от «радянських» символов рано или поздно сотворит с этой страной чудо. Понятно, что примерно так они представляют себе и создание новой «национальной России»: сбросили памятники Ленину, разоблачили большевизм, запретили советскую символику, и основная часть работы сделана. Ход их мышления понятен: главное – отказаться от злых богов и присягнуть светлым богам. Вот вам и предпосылка для достижения всенародного счастья.

То, что в таком умонастроении содержатся рецидивы магического мышления, для меня совершенно очевидно. Применительно к той же Украине я никогда не слышал рассуждений о проведении каких-то серьезных реформ, о совершенствовании законодательства. Зато я видел, с каким подростковым восторгом наши продвинутые националисты воспринимали «ленинопады» и заигрывания с нацистской символикой. Возможно, кому-то искренне казалось, что уничтожив маркеры «советской гадины», патриоты Незалежной совершат какое-то экономическое чудо – подобно тому, как упомянутый выше Алоизыч за несколько лет возродил экономику Германии.

Просчет был в том, что германскую экономику возрождали… немцы. Не хочу унижать славянскую ментальность, но немцы выводили страну из экономического тупика и после Алоизыча. Сосредоточившись на символике, наши националисты игнорируют (как всегда) куда более важные деяния менее эффектных внешне, но не менее значимых фигур из той же немецкой истории. Взять, например, реформы Людвига Эрхарда, чье имя российские либералы грубо «притянули» к фигуре Егора Гайдара (ради улучшения его имиджа, конечно же). С либералами, в принципе, все понятно. Реформаторы из них никакие, хотя в новейшей российской истории они свой след оставили. Но тот факт, что русские националисты до сих пор предпочитают бегать со своими флажками, вместо того, чтобы внимательно изучать мировой опыт успешных реформ, красноречиво свидетельствует о том, насколько же они далеки от реальной политики. А ведь именно этот опыт показывает, сколь ничтожна роль символов в делах реформирования страны. Так, Китай сблизился с Западом, сохраняя и компартию, и красные знамена, и пионерские галстуки. Когда у вменяемого и ответственного реформатора есть толковый план и есть политическая воля, он вполне может обойтись для реализации этих планов без трескучих внешних эффектов. Украина за тридцатилетний срок своего «вхождения в Европу» точно так же могла бы обойтись без «ленинопадов» и всякой пропагандистской трескотни, если бы на ее политическом олимпе появились серьезные реформаторы. Но проблема этой страны именно в том, что за указанный период таких реформаторов там просто не оказалось. Вместо них мы видим целую когорту откровенных лицемеров, демагогов, приспособленцев и проходимцев, прикрывающих свою подленькую сущность вышиванками и прочими атрибутами «национального строительства».

Всё сказанное в полной мере справедливо и для России. Мы всё ещё живем в состоянии легковесного восприятия общественно-политических реалий, преувеличивая значение действий сугубо символических, и невнимательно относясь к тому, что влияет на нашу жизнь ПО СУЩЕСТВУ. Поэтому вместо ответственных реформаторов в российском политическом бомонде также воцаряются лицемеры, демагоги и проходимцы, с легкостью отвлекающие наше внимание на трескучие внешние эффекты. В свете сказанного было бы величайшей иллюзией надеяться на то, будто с приходом во власть неких «национальных сил» для русского народа начнется эпоха процветания. Это «процветание» окажется только в теории – на уровне пропагандистского шума. На практике же останутся всё те же «дураки и дороги».

Кстати, в этом плане наиболее красноречив пример господина Рогозина. Пятнадцать лет назад он выступал как откровенный националист, и даже был какое-то время в опале за свои оппозиционные взгляды. Тем не менее, его пребывание на высоких постах не произвело никаких чудесных перемен в тех отраслях, за которые он отвечал. Зато, как мы знаем, Дмитрий Олегович оказался большим мастером по части пиара, устраивая регулярные фотосессии на фоне танков, истребителей и ракет. Здесь он, конечно, явно преуспел.

Пример Рогозина особо поучителен. Лично я прекрасно представляю, как можно совместить официальную националистическую пропаганду с неприкрытым ущемлением интересов «государствообразующего народа», именем которого власть станет клясться по поводу и без повода. У нас по этой части – богатый исторический опыт. Большевики когда-то с надрывом воспевали «человека труда», объявляли свою власть «диктатурой пролетариата», бесконечно вздыхали о простом народе, но при этом бесцеремонно втаптывали этот простой народ в грязь. Ничуть не сомневаюсь, что характер взаимоотношений между властью русских националистов и русским народом может оказаться точно таким же.

Мне, конечно, могут указать на то, что русское национальное движение якобы ставит своей задачей противодействие политике левацкого интернационала, из-за которого и приносятся в жертву интересы русских людей. Я понимаю, что именно в этой парадигме националисты осмысливают социальные проблемы: мол, всё зло в нашей стране происходит из-за русофобии безродных космополитов, дорвавшихся до власти. Когда им на смену придут «национально мыслящие» политики, тогда-то, якобы, русский народ начнет дышать полной грудью. Как я уже сказал выше, это есть большая иллюзия. Подобные рассуждения – как раз в духе наших националистов, пытающихся любую политику выводить из каких-то идеологических принципов. На самом же деле мы просто путаем причину со следствием: так называемая «русофобия» вытекает из АРХАИЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ российской власти, а отнюдь не из-за того, что там окапываются какие-то сознательные ненавистники русского народа.

Власть втаптывает в грязь народ не потому, что он русский, а потому, что он – НАРОД, представляющий БОЛЬШИНСТВО. Это типичная ситуация, когда кучка правителей, верящих в свою «избранность», паразитирует на основной массе населения, воспринимая его как тупое стадо. Так происходит во всем третьем мире. Если бы у нас национально большинство представляли, к примеру, татары, то власть устроила бы точно такую же «фобию» в отношении татар, запретив их упоминание в Конституции. Подчеркиваю, корень проблемы – в архаизме системы управления. И смена символов, флажков, штандартов, эмблемок, а равно и упоминание «государствообразующего» народа в тексте Основного закона ничего принципиально не изменит. Никакое «национальное пробуждение» не приведет к уважению интересов русского народа, если у нас постоянно воспроизводится указанный формат отношений между народом и властью. Бороться нужно не за «русскую власть», а за ПРОГРЕССИВНУЮ власть. А прогрессивная власть, в моем понимании, не склонна подменять реальную работу над развитием страны пропагандистской трескотней и магическими манипуляциями с символами.

Опасаюсь сказать что-то неполиткорректное, но давайте посмотрим на другие страны. Много ли выиграли народы Африки от освобождения от «колониального ига» европейцев? Вряд ли традиционные практики управления, возрожденные современными темнокожими вождями, имеют хотя бы малейшее отношение к «национальным интересам» простых африканцев. Проблема русского национализма в том, что он – сознательно или неосознанно – тянет за собой груз архаизма. Даже если вы открестились от «ватничества», ваш архаизм угадывается в привязанности к «боевым знаменам» и вере во всесилие идеологии. Не будем забывать, что прогресс обязан своим появлением торжеству рациональности над религиозным фанатизмом и магическими пережитками. Поэтому прогрессивные политические силы в нашей стране, способные НА ПРАКТИКЕ реализовать необходимые для общества программы, войдут в политику скромно – без резонерской трескотни и размахивания знаменами. Правда, я не утверждаю, что это обязательно произойдет в скором времени. Я даже не уверен, произойдет ли это вообще. Однако для меня совершенно очевидно то, что все громкие воззвания и лозунги в исторической перспективе не стоят и выеденного яйца. Наоборот, именно сейчас необходимо с большим скепсисом относиться к пафосным говорунам, в особенности к тем из них, которые вещают от имени всего народа.