Среда, 29 июля 2020 09:12

«Goodbye, America»? – No… No Way! Часть первая. «Красные» и «черные»

Автор Игорь Макурин
Оцените материал
(2 голосов)

В сегодняшней общественной жизни Америки внезапно проявились две яркие публичные линии: «красная» и «черная», и если еще недавно эти два явления существовали в параллельных реальностях, то прямо сейчас на наших глазах эти два «очарования», минуя конфетно-букетный период, взяли и… «сошлись».

В этом скоропалительном «сексе по-быстрому», где безусловно – позволим себе вопиющую неполиткорректность и старомодный сексизм – «красную линию» олицетворяет мужское начало, а «черная линия» выполняет – женскую, исключительно подчиненную функцию, хотя очень громкую и заметную, что в принципе и нормально для женщины.

Рассмотрим суть сегодняшнего конфликта, как некого общего явления и даже достаточно закономерного тренда.

Давайте, начнем с «черной линии».        

Первые чернокожие рабы на территории современной Северной Америки (ее южной части) и Карибских островов, появились уже в середине XVII века. Спрашивается, зачем европейцам везти из далекой Африки людей для работ на сельскохозяйственных плантациях, когда в районах Новой Англии и Карибских островов работали исключительно белые поселенцы, в том числе издольщики и даже «белые» ирландские рабы-арестанты?

Я хотел бы акцентировать на этом факте ваше внимание: первые настоящие рабы на Карибских островах и табачных плантациях Вирджинии – были самыми настоящими белолицыми ирландцами! Всех заинтересованных (именно по этой проблеме) отправляю на просторы Интернета, там представлена масса материалов по этой теме. За очень короткое время дополнительно завезенные черные рабы на карибских островах, стали стоить примерно в пять раз дороже, чем их белые ирландские «братья» по эксплуатации. Странно, не правда ли? Почему не обращали в рабов местных индейцев, а везли арестантов и «невольников» из Ирландии и Африки?

Дело в том, что местное индейское автохтонное население находилось на настолько низком уровне человеческого развития (примерно, как современные индейцы в дельте Амазонки), что их практически невозможно было использовать в качестве рабов, т.к. они были не в состоянии заниматься регулярным, пусть и примитивным трудом, как индивидуально, так и в составе группы, и просто умирали в неволе. Почему черные рабы ценились дороже белых невольников? Ответ очень прост – тропический климат. Жара и влажность – в таких погодных условиях «белые» работники, свободные люди или рабы, не могли эффективно работать в сельском хозяйстве Флориды, Южной Каролины, Джорджии или Карибских островов. Поэтому потребовались люди с минимальным уровнем развития, чтобы выполнять примитивные, но трудоемкие функции на полях и фермах, и для них местный климат являлся бы естественным состоянием.

Именно таким образом «черные» люди оказались на территории обеих Америк. Еще один немаловажный факт – нет никакого сомнения, перевозкой и продажей рабов на плантациях занимались «белые» торговцы, этот бизнес был общей частью меркантилистской экономики абсолютистских европейских режимов. Но каким образом «черные» рабы попадали к европейским торговцам живым товаром?

Бинго! На территории самой Африки существовали уже сотни лет рабовладельческие империи, управляемые «черным» правящим классом – местными туземными царьками. Своих подданных-сородичей они традиционно вывозили в Индию и Ближний Восток. В этом не было ничего странного, на практиках «полюдья» норманны построили контуры Древнерусского государства, именно с разрушения подобных практик Джунгарского ханства русские захватили обширные территории, подчинили себе местные племена и даже частично добровольно (замена дани «кровью» джунгарам,на соболиный оброк «Белому царю») и утвердились в Сибири. Поэтому, когда у «белых» возник спрос на «живой товар», он был мгновенно удовлетворен «черной» правящей верхушкой. Европейцы не вступали на африканские земли до тех пор, пока не изобрели лекарство от малярии (последняя треть XIX века), а «черных» рабов местные логистические операторы доставляли на лодках в стоящие в отдалении от побережья корабли «белых» торговцев.

В течение двухсот лет только из Западной Африки «черные» рабовладельцы отправили в американские колонии около 600 тыс. своих собратьев по расе, а в Бразилию – не менее 4.5 миллионов (!) невольников. Вам это покажется поразительным, но, я думаю, вы наверняка и без меня догадывались, что среди «черных» были и свободные люди.

На 1 июня 1860 г. в США проживало почти 4.5 млн. «черных», из них почти 4 млн. – в южных штатах, а «белых» на юге проживало около 8 миллионов человек, таким образом на одного «белого» приходилось по 0.5 раба, или один раб на двух белых. В 1830 г. четверть всех свободных «черных южан» владели… десятью рабами, восьмая часть – тридцатью и более рабами, а в Новом Орлеане 28% свободных «цветных» жителей были рабовладельцами. По данным известного американского историка рабства Халлибертона, в том же 1830 г. 3,775 свободных «черных» граждан Юга ( согласен, совсем немного) владели 12,760 рабами, таким образом на одного свободного «черного» приходилось по 3.3 «черного» раба. Вот такие пирожки… да с черными котятами!

Нет никакого сомнения, рабство является абсолютным злом, в какой бы форме это не выглядело: хлопковых плантациях Юга США, китайских «кули» в Южной Африке, базарах Хивы и Самарканда, крепостного права средней полосы России, гулаговских лагерях и колхозах нашей «совдепии», национал – социалистических трудовых каторгах фашистской Германии, кампучийских и маоистских лагерях по перевоспитанию…

Вдумайтесь, на Барбадосе с середины XVII века были созданы специальные фермы, где ирландские девочки с 12 лет и взрослые женщины, насильно скрещивались с «черными» рабами, для получения «мулатов», обладающих выносливостью и силой «черных» и умением и развитостью – «белых» людей! Эти евгенические практики продолжались несколько десятилетий, рождено было не менее сотни тысяч «мулатов», новой человеческой расы рабов. И этот промысел процветал, пока не был запрещен в Англии особым законом, под давлением христианских религиозных общин. Теперь вы понимаете почему в том числе боевое крыло ИРА продолжало убивать англичан вплоть до наших времен!

Хотел бы обратить ваше внимание – первое настоящее сопротивление рабству началось именно среди священников христианских Церквей различных конфессий. Вспомним католика Бартоломе де Лас Касаса или квакера Джона Брауна, да и в России моральное осуждение крепостного рабства если, где и существовало, то по определению, среди отдельных православных батюшек.

С самых первых лет своей независимости новоиспеченные Соединены Штаты несли в себе, как бы две культурных идентичности, два разных стиля жизни: Северо-Восток сформировали пуритане – бескомпромиссные последователи религиозных норм, успешные социальные организаторы и эгалитаристы, банкиры и промышленники. Иной тип жизни формировался от Вирджинии и Мэриленда дальше к Югу США до Каролины и Флориды. Представителей правящих классов этих штатов даже сами себя называли «кавалерами» – в основном это были бывшие лоялисты (в войне за Независимость поддерживали Англию), в том числе и потомки британских сторонников короля Карла I (врагов Кромвеля, бежавших от него на Юг Америки). Они были аристократичными, иерархичными рабовладельцами и землевладельцами и сформировали свой особый жизненный уклад напоминающий золотой век русской помещичьей культуры.

В сегодняшней вакханалии сноса памятников в Америке, не знаю дойдут ли руки у BLM до сэра Эли Уитни, хотя наверняка найдется какой-нибудь «левый» профессорский white trash, который сообщит о нем своим «черным братьям». Изобретение уважаемого выпускника Йельского университета в самом конце XVIII века Э. Уитни, стало буквально поворотным моментом в Американской истории. Он изобрел машину под названием «хлопковый джин», которая позволила ускорить процесс отделения волокон хлопка от собственных семян в… двадцать пять раз! До этого изобретения большинство плантаторов американского юга специализировалось на выращивании табака и риса, производстве сахара и индиго, хлопок считался роскошью.

Механический «хлопковый джин» Уитни позволил создать главную экспортную отрасль Америки: уже к 1820 г. хлопок составлял половину американского экспорта, превратив Американский Юг в самый экспортно-ориентированный регион Америки, а местных помещиков и фермеров-плантаторов – в самых активных сторонников принципов свободной торговли. Дешевый хлопок шел в Англию, где буквально в течение нескольких десятков лет его мировая цена упала еще практически в два раза, а вследствие первой промышленной революции (начавшийся в Англии) произошел буквально взрывной рост текстильной промышленности, запустивший первую в мировой истории волну потребительской дефляции и реального подъема благосостояния широких европейских народных масс. Именно тогда Капитализм, как Атлант, начал расправлять свои плечи и заработал классический шумпетарианский принцип позитивного разрушения. Выигрывали капиталисты и беднейшие жители тех европейских стран, где правительства благоволили новым общественно- экономическим практикам и правовому режиму «laissez – fair».                                                             

Пострадали индийские ткачи, чей ручной труд сразу оказался никому не нужен (голод и запустение целых провинций) и «чернокожие» жители Юга Америки, где рабство стало буквально зацементированным в общественно- экономическую ткань «белого» сообщества. К началу Гражданской войны стоимость всех рабов составляла большую ценность, чем капитализация всех железных дорог и промышленности Севера Америки. Если в 1800 году здоровый раб стоил 520 долларов, то к 1860 году – уже 1800 долларов. Всего 350 главных семей южан имели рабов более чем 250 человек на семью, а в среднем, одна рабовладельческая семья владела не более чем, 10-ю рабами. Это была в буквальном смысле сеть высокомеханизированных рабских фермерских поселений, покрывавшую всю южную часть Америки, где к рабам относились как к племенному скоту и, как следствие, проявляли серьезную заботу о них, особенно о детях (будущие бесплатные рабы).

Фильмы Тарантино на эту тему безусловно кинематографичны, но не историчны. В реальности Линкольн (после войны) осознавая уровень полной несовместимости совместного свободного проживания на одной территории несколько десятков миллионов «белых» и четырех миллионов «черных», пытался вернуть за государственный счет бывших рабов на их историческую родину. Затея провалилась полностью – несмотря на политику сегрегации и законов Джима Кроу, пресловутого ККК – «черным» в Америке жилось несравнимо лучше, чем в Африке, и они в массе своей, отказались репатриироваться.

За прошедшие сто пятьдесят лет после окончания Гражданской войны в США, американскому истеблишменту, безусловно, удалось создать миф о войне, как вооруженной борьбы свободных людей Севера за отмену рабства с аристократами-плантаторами, рабовладельцами с Юга. Реальные же причины лежали совсем в иной плоскости: плантаторы-рабовладельцы поставляли хлопок и хлопчатобумажные ткани на мировой рынок, и прежде всего в Англию, по мировым ценам с минимальной экспортной пошлиной. Фактические рабовладельцы были самыми настоящими прожженными капиталистами и их труд в основном был трудом фермерским и очень высокопроизводительным, а их фабрики были оснащены самым современным английским механическим оборудованием, торговый флот был самым передовым в мире, колесным и паровым.

И закупали плантаторы-южане все это техническое великолепие на мировом рынке, т.е. в Англии, а не на промышленном Севере собственной страны, в то время промышленная Америка не могла обеспечить южан качественной и разнообразной механической продукцией. Более того, большую часть экспортной выручки после технического перевооружения южане тратили на предметы роскоши, закупаемые во Франции. Все это происходило в режиме существования финансовых практик всемирного «золотого стандарта» и звонкое американское золото, с большой скоростью уходило в европейские страны.

Как результат, на федеральном уровне сформировались две группы глобальных интересов: сторонники «импортозамещения» и высоких экспортно-импортных ставок с Севера и сторонники «свободного рынка» и практик «Laissez – fair» с Юга. В этом же контексте можно рассматривать и второй крупный конфликт между двумя группами элит: возможно ли на новых осваиваемых территориях фронтира Запада и Юго-Запада Америки использовать рабский труд или возможен труд только, свободных людей? Политически на федеральном уровне преобладали «северяне» и, благодаря их лоббистским возможностям, «южане» для сохранения практик «laissez – fair» должны были объединится в Конфедерацию и покинуть «северные штаты». «Покинутые» расценили это факт, как вооруженный мятеж, нарушающий целостность всей страны… остальное вы знаете.

Указ Линкольна об отмене рабства в «южных штатах» с целью дестабилизации гражданского тыла Конфедерации был выпущен только на третий год войны, после этого указа часть рабов бежала в джунгли, а около 150 тысяч ушло на Север и частично вступили в «цветные полки» генерала Шермана. Сама же знаменитая 13-я поправка в Конституцию США была внесена и принята с огромным трудом и с массовым подкупом сенаторов только в самом конце войны. Посмотрите великолепный фильм «Линкольн» по этим событиям, он очень историчен и впечатляет своей буквальной неполиткорректностью и, конечно же, великие «Унесенные ветром» и вам будет понятно, что произошло потом. Как бы там ни было, моральную недопустимость и уродство рабства осознавали уже и сами «южане».

«Я думаю, что это (рабство – И.М.) большее зло для белого человека, чем для черной расы. И в то время, когда мои чувства отданы последней, мои симпатии сильнее к первой. Чернокожие живут здесь (в США – И. М.) неизмеримо лучше, чем в Африке, морально, социально и физически. Болезненная дисциплина необходима для их обучения, и я надеюсь, что она подготовит и приведет их к лучшему. Их освобождение скорее произойдет от мягкого и тающего влияния христианства, чем от огненной бури полемики». Это из письма командующего вооруженными силами Конфедерации, генерала Роберта Эдварда Ли, своему товарищу плантатору-рабовладельцу.

Мы должны точно понимать социальную среду и обстановку в «черном» сообществе тех времен, только что освобожденном от рабства. Это были люди уже не первого поколения рожденными рабами, по уровню своего общественного развития, за крайне редким исключением, находившиеся на уровне монголов или сельджуков XII века, т.е. всего лишь на одну ступень выше реальной дикости. Каким образом за одно действие несколько миллионов бывших рабов превратить в свободных наемных рабочих, если они никогда в своей жизни не пользовались деньгами, не имели собственности и их никто не учил ни читать, ни писать - им даже верхом на лошадях было запрещено передвигаться?

Такой же вопрос через полстолетия, по уровню своей трудности и неразрешенности встал и перед большевиками, как: киргизов, таджиков, узбеков, бурятов, якутов, тувинцев, дагестанцев и чеченцев из архаичной полудикости подтянуть к европеизированным славянам для создания новой исторической общности – советский народ. Результат мы видим: русские с трудом и чудовищными человеческими жертвами, но в большинстве своем за 70 лет все-таки «совками» стали, а все остальные остались сами собой. Этот печальный вывод нам еще пригодится в следующей части нашего повествования.

Совместное проживание с такого уровня развития человеческого капитала бывших рабов и «белыми» людьми, осуществление граждански-правовых взаимоотношений или реализация политических прав, было невозможно по совершенно объективным причинам. Большинство освобожденных рабов сразу попали в издольщину к своим бывшим хозяевам, далее законы Джима Кроу прочно поставили барьеры для социальной модернизации «черного» населения… «Белым» red neck точно не нужна была конкуренция на рынке человеческого и иного капитала, низового уровня экономического развития. ККК выполнял в большинстве своем функции «общественной белой милиции» или «гражданских белых рейнджеров» против ушедших в джунгли «черных» и для уничтожения (внесудебных расправ) над деструктивными элементами «черного» сообщества и сдерживания (сохранения всех видов дистанций от «белых») для всех остальных путем гражданского террора и массового запугивания. И эта модель, надо сказать, была достаточно эффективна долгие десятилетия, с точки зрения «белых» жителей Юга: «черные» не являлись объектами «купли-продажи» и не было открытых язв рабства, их эксплуатировали настолько насколько позволял свободный «черный» рынок труда, существовала открытая практика сегрегации – раздельного существования «цветного» и «белого» сообщества, на страже которого стояла местная полиция и ККК, политическое прикрытие данных практик на федеральном уровне осуществляла Демократическая партия под лозунгом «Разделенные, но Равные».

Честно говоря, по иному было и не возможно: историческая реальность, а не благодушные фантазии говорят сами за себя. На единственной территории, на о. Гаити, наверное первый раз в истории восставшие рабы смогли победить в 1804 году своих рабовладельцев. Истребив все «белое» население на западной территории острова, бывшие рабы образовали государство без европейцев Республика Гаити, а восточная часть острова осталась за испанцами и французами, став в конце концов Доминиканской республикой. Все эти годы и до сего момента Республика Гаити находится в социальном аду, а в Доминикану весь мир летает повалятся на песчаных пляжах. После ухода «белых» распад социума в ЮАР и Зимбабве происходит прямо у нас на глазах, знаменитая Вупи Голдберг после посещения Либерии заявила, что она точно поняла, что она совершенно не афроамериканка, а просто… «черная американка»!

 Таким образом, возможностями для социальной модернизации и личного роста «черного» населения Юга Америки оставалсиь: переезд в Северные штаты, Церковь и… обращение в отделения Республиканской партии.

Да, да… так и было! Знаменитый Мартин Лютер Кинг был пастором Баптистской Церкви и членом Республиканской партии США! Демократическая партия Юга США была партией расовой сегрегации, религиозные «белые» диссиденты республиканцы южных штатов выступали совместно с «черными», прежде всего за экономическое и социальное равноправие без учета цвета кожи. Всегда надо помнить, аболиционизм зародился именно в недрах Республиканской партии. В этом и есть «секрет» для стороннего наблюдателя, почему сегодня например во Флориде, религиозные лидеры «черных» общин открыто поддерживают республиканцев, они-то реально помнят, кто протягивал им руку в их практиках социальной эмансипации, все годы преодоления последствий законов Джимми Кроу. И сегодня же они выступают резко против BLM как организации, открыто паразитирующей на реальных проблемах «черного» сообщества… но мы немного забегаем вперед.

«Великая Черная миграция» 40-х и 50-х годов XX века из южных штатов в северные, как следствие бурного развития промышленности и спроса на дешевую рабочую силу, породил следующую проблему. Несмотря на весь пафос 13-ой поправки к Конституции США, законодатели северных штатов в независимости от партийной принадлежности, сразу же издали законы, запрещающие «черным» селиться в «белых» районах, на основании ковенатов - договорах между жильцами района о требованиях к владельцам домов и арендаторам, а они содержали запрет на продажу или сдачу жилья «черным» в «белых» районах. Это и породило «черные гетто» существующие и поныне, состоящие в основном из социального жилья. Параллельно резко выросла межрасовая преступность, ведь сдерживающего влияние ККК на Севере не существовало.

После Второй Мировой Войны в результате беспрецедентного экономического роста у «белых» рядовых граждан Америки появились деньги и возможности, и они стали переезжать в пригороды, создавая поселения для «среднего класса» - white suburban, с собственными муниципальными статусами. «Черные» остались жить вокруг downtown, постепенно маргинализируя общественное пространство этой части американских городов. Например, в хорошо мне известном г. Орландо на сегодняшний день бывший старый центр с прекрасной южной колониальной архитектурой и старыми «белыми» пригородами, с населением, где 87% «белых», со своим мэром, является частью Большого Орландо, но с отдельным муниципальном статусом – Winter Park city. Это примерно так, как если бы в каком ни будь российском городе, например Железнодорожный район, выделился в отдельный муниципалитет со своим бюджетом, школами, полицией и налоговой службой. А новый высотный downtown Orlando, в окружении «цветных» районов и своим персональным маленьким white suburban, под названием Doctor Fhillips, живет отдельно со своим «черным» мэром. Winter park называют old money, а Doctor Fhillips – new money, но в нем мало жителей для регистрации отдельного муниципалитета.

В этом и есть еще один маленький «секрет» Америки. «Черные» составляют всего 13% населения страны, а мэры большинства больших городов – «черные». Это потому, что они являются статистическим большинством в маргинализированных частях downtown и окружающих их black area и выбирают своих расовых собратьев мэрами, а «белые» выбирают своих мэров… в своих маленьких городках, расположенных вокруг мегаполисов.

В начале 60-х годов впервые после смерти Рузвельта к власти в США пришла Демократическая партия, возглавляемая молодым Джоном Кеннеди. Покончив внутри партии с сторонниками сегрегации из Южных штатов, демократы запустили многочисленные реформы, которые навсегда покончили с сегрегацией, а любым другим видам дискриминации были поставлены юридические заслоны. Трудно сказать, чем реально руководствовались лидеры демократов, но безусловно это был и политический маркетинг. Уже после убийства Кеннеди новый президент – демократ Линдон Джонсон как-то выразился примерно в таком духе: я обеспечу демократам 200 лет власти, голосами «черных». И была создана целая система социальных лифтов и программ экономической помощи, чтобы дать дополнительный импульс «черному» населению в преодолении своей исторической отсталости, именно тогда были запущены программы welfare для «цветных». Именно демократы смогли продвинуть такой постыдный юридически обязывающий принцип, как «позитивная дискриминация», где «цветным» предоставлялись квоты на обучения в колледжах и университетах, в приеме на работу в государственные учреждения и крупные корпорации за счет «белых». Именно этот принцип и является до сих пор «миной замедленного действия» под основами всего американского образа жизни, где открытые меритократические принципы конкуренции позволяют вырываться «на верх» самым лучшим.

Кстати, президента Клинтона уже в 90-е годы называли «первым черным президентом Америки» за программы гарантий «цветному» населению по предоставления кредитов на жилье без первоначального взноса. И некоторые экономисты уверены, что именно эти практики и стали триггером которые привели Америку в 2008 году к крупнейшему ипотечному кризису в своей истории.

Наверняка, некоторые из этих привилегий и были необходимы «черным» в первые годы после отмены практик сегрегации, даже, возможно, и в первое десятилетие, до начала 70-х годов XX века. Весь ужас в том, что они действуют уже более полувека и развратили значительную часть «черного» населения Америки, воспитав в них психологию исторической жертвы расизма и получателей «вечных заслуженных льгот» за свои исторические страдания. Эти субвенции достаточно небольшие и не всегда достигают даже 1000 долларов в месяц, на них точно не умрешь с голода, но не более. А это постоянно создает состояние обиженности и рождает убеждение, что американское общество пронизано, как говорят «цветные», «белыми» привилегиями и потому всегда не додает им денег всласть! Да кто бы сомневался?!

Вот краткая история «черной линии» в общественной жизни Америки, теперь давайте, поговорим о «красной линии», она не менее интересна.

Конец «длинного двадцатого века» ознаменовался крахом глобальной «левой идеи», базирующейся на представлениях антагонистической дихотомии между классами капиталистов и наемных работников. Реальный «горячий социализм» марксистского типа, установленный в России и распространенный по всему миру, был откровенно дискредитирован во всех своих возможных смыслах – он убивал, но не давал излишка! А в «теплом» евро–социализме, наоборот, был излишек, но совсем пропал конфликт, из которого должен быть явиться воображаемый социальный конструкт государства - нового типа социальной справедливости.

Но недолго просуществовал идейный «конец истории», и глобальная «левая мысль» достаточно быстро сгенерировала новые «воображаемые проблемы»: наличие паразитарной группы стран «золотого миллиарда» и появление «нового пролетариата» или нового угнетенного класса, в Европе – мигрантов из мусульманских стран, а в Америке – автохтонного чернокожего меньшинства и пришлого латиноамериканского.

Безусловно, сердцевиной этих идей является якобы антагонистический (непреодолимый) конфликт между странами Запада и всем остальным миром, с одной стороны, и угнетаемыми сверхэксплуатируемыми национальными меньшинствами (неевропейского типа) внутри стран Запада, с другой стороны.

Таким образом, по мыслям «новых левых» интеллектуалов сформировалась новая «глобальная несправедливость» - европейское население стран Запада получает свою несправедливую экономическую ренту два раза: эксплуатируя весь неевропейский мир и эксплуатируя неевропейское население внутри своих собственных стран. И этот целостный экономический, мировоззренческий и цивилизационный конфликт должен быть преодолен путем установки новых глобальных правил.

Суть базовых экзистенциональных сущностей «левых» всех времен - Перераспределение общественного богатства. Иных практик у них просто не существует, это единственный принцип, метод и категория «левого» дискурса. Перераспределение осуществляется с помощью Большого государства на основе прямого Насилия или косвенного насилия Налоговых экспроприаций частных компаний и граждан, их частной собственности и денег.

Если сегодня исчерпала себя и не работает линия перераспределения общественного богатства - капиталисты-рабочие, то современными «левыми» интеллектуалами продвигается идея перераспределения финансовых ресурсов и общественного морального лидерства от европейских стран к неевропейским, от европейцев к мусульманам, от белых к черным и даже шире: от гетеросексуалов к иным сексуальным формам, от традиционной семьи к однополой, от традиционных религиозных практик к магическим практикам… и так далее и тому подобное.

В чем необходимость этого? Ответ прост: разрушение традиционных буржуазных моделей: семьи, морали, традиционных общественных институтов и принципов, государства.

Для, чего это нужно? Ответ, так же прост – для захвата власти и построения нового общества социальной справедливости, построения некого воображаемого «рая на земле».

Кто эти люди, что ставят перед собой такие цели? Это образованные белые европейцы, объединенные между собой идеями с глубокими историческими корнями, идущими от милленаристских апокалиптических антихристианских сект. Это воинствующее организованное меньшинство, «малый народ», по Шафаревичу или, как говорят в Америке, «deep state», глубинное государство.

Кажется, что за бред? Мы видим в большинстве европейских стран у власти пусть социалистические или социал- демократические правительства, но состоящие в большинстве своем из белых европейцев… и не могут же эти люди выступать против собственной генетической природы и собственной культуры.

 Но, как раз «левые» … и могут! Вспомним нашу несчастную страну и ее ближайшею историю, можно конечно поговорить и о «еврейском заговоре» или о том, что «англичанка гадит»… но оставим все это на совести наших «ватных» соотечественников. К сожалению, реальность была такова: меньшая часть русского народа, в лице своих архаичных люмпенизированных представителей на всех уровнях общественных институтов очень легко за каких-то несколько десятков лет уничтожила большую часть европейской, византийской и собственно русской материальной культуры, истребила ничтоже сумняшеся миллионы своих белых соотечественников, разрушила тысячи Православных храмов, отменила частную собственность и даже на 15 лет запретила новогодние елки. И все это произошло под руководством небольшой интернациональной своры антихристианской сектантов, получивших в большинстве своем европейское образование. Как интернациональную «левую» азиатскую классику, вспомним кровавого Пол Пота с его дипломом парижской Сорбонны… Они были достаточно образованны, но у одних не было доступа к статусам политической или экономической элиты, а некоторые кто имел, если вчитываться в Макса Нордау, впадали в психическую дегенерацию. У каждого из них были разные обстоятельства не вписаться в общий системный общественный контекст, но хватало сил стать вовсе не политическими оппонентами или конкурентам действующим общественным отношениям, а именно контр-элитой ставящей перед собой цель полного слома текущих форм социальных взаимоотношений внутри европейских социумов.

«Малый народ», «deep state», теория малых групп М. Олсона – это все об этом, когда меньшинство, навязывает свою волю большинству. Почему? Ответ прост – биология… социобиология?! Чтобы выжить и преодолеть доминирование большинства, малые группы вырабатывают непропорциональные организационные возможности. Как вода точит камень, как трава прорывает асфальт… это и есть биология социального животного – человека. Любой человек, любая группа людей стремится к доминированию, чтобы выжить. Мы «прикрыты» очень тонким слоем цивилизации и капитализм начал насыщать нас, всего то двести лет назад! Наше внутренне «эго» помнит весь долгий ужас выживания.

 Хорошо, пусть будет так, но каким образом миллионы белых христианских соотечественников (как носителей культуры) голосуют за НИХ, верят ИМ, считают ИХ дело справедливым и праведным. Только ли все дело в пропаганде? Хотя и в ней тоже… но все -таки…

Обратимся к социальной истории (не первобытной дикости) будущих европейцев, описанных в греческих и римских хрониках: скифов, германцев, славян, угро-финнов… Их естественные человеческие группы формировались вокруг своих семейных родов, объединяя вокруг себя несколько поколений родственников. Это были в чистом виде семейные общины, группы до 40-50 человек, живущие в режиме «примитивного коммунизма», не просто отсутствия частной собственности, а во многих случаях даже отсутствия личной собственности. В процессе добывания пищи, охоты или сельскохозяйственных практик все члены общины участвовали в этом по мере своей реальной возможности, а пища делилась на всех. В процессе выживания общины – во время противостояния природным стихиям или воинственным соседям, большой охоты, один был за всех и все были за одного. В общине, конечно же, выделялись более умелые и развитые сородичи, и они возглавляли собственно общины или отвечали за ключевые алгоритмы выживания, для них всегда выделялся лучший кусок добычи, но не более, они обладали правом первого выбора женщины, но главное – моральным авторитетом и на его основе - правом суда, дележа добычи или результатов труда.

Распределение было важнейшей функцией в общине, вернее, самой главной и желанной, вокруг этого таинства формировалось большинство социальных практик, основанных на равенстве всех перед всеми, достаточно часто от выбора в распределении зависела и сама жизнь. Когда не хватало жизненных ресурсов, общине приходилось жертвовать: или стариками или детьми.

Выжили только те общины, кто группировался в крепкие и скоординированные группы, спаянные взаимовыручкой, единством действий и оптимальным распределением функций. Одиночка был обречен на гибель. Изгнание из группы почти всегда означало смерть. Включение в группу давало право на жизнь. Групповой инстинкт стал составной частью инстинкта жизни. Инстинкт – это генетически заданная программа поведения, необходимого для выживания. Хочешь выжить: будь в общине, защищай общину и получишь свою часть распределенного результата всей общины. Эта нехитрая мотивация и формировала понятие справедливости, все что в общину – справедливо, а если ты утаил часть добычи, если ты осознано не внес свой посильный вклад в общину – ты совершил преступление против всех и ты достоин остракизма и все будут против тебя.

Не правда ли, что-то это напоминает? Да, как раз это и называют Архаикой… а это и есть Община, а она… и есть первичная форма насилия Социализма, впоследствии принимающего форму примитивного Коммунизма, где меньшинство определяет равную меру сущего большинству. И кто же это меньшинство? Да просто выбранные на время всеми членами общины лучшие среди равных - члены общины, да языческие жрецы будущие адепты милленаристских апокалиптических антихристианских сект. Круг замкнулся… мифологический змей поймал свой хвост!

Такую логику конечно, можно назвать социал- дарвинистской и даже при некоторых допущениях неполиткорректной… можно, можно - я согласен, но фактической сути это не меняет!

Затем из рода появилось племя, затем союз племен, затем протогосударство, затем само государство… из вождей, жрецов и лучших воинов сформировались правящие сословия, они стали жить в примитивных городах крепостях и городах центров обмена поверженной римской империи. И было их всегда очень мало: господ, солдат, священников и монахов, ремесленников и торговцев - не всегда даже более десяти процентов от всех, но именно их жизнеописание и есть Мировая История, а остальные девяносто процентов людей всегда жили в общинах – вне Истории. Сотни и сотни лет, они были в буквальном смысле, к сожалению, были всего лишь «питательным навозом истории». Во все времена европейские крестьяне от римских легионов до наполеоновских походов существовали тысячами поколениями в заданных алгоритмах выживания - от саксов на западе до вятичей на востоке. Да, еще раз, к сожалению, реальность была именно такова, и только нечастые Крестьянские войны и востания, выводили крестьян в авангард европейской Истории.

Кстати, я сам из рода сибирских крестьян, кержаков-староверов пешком пришедших в Сибирь из Архангельской губернии в последней четверти XIX века и основавших село Макурино, до сих пор существующее на границе Томской области. Я понимаю, именно такие люди и были «солью земли Русской», но кто они были в истории? Когда отказали Колчаку в восстановлении русского государства, исторически с Раскола ненавидя «царя Антихриста» и его слуг, с 1917-го года никому не платя налогов, срывая все виды мобилизаций, грабя военные обозы, укрывая «красных» партизан и при этом наивно веря, что вот именно при «советах» и появится крестьянская страна Муравия со своим градом Китежем. Как теперь мы знаем, «карательные» колчаковские публичные порки сменились на рабоче-крестьянские «воспитательные» комиссарские пулеметы и энкэвэдэшные лагеря и на «второе крепостное право большевиков» (ВКП(б)) проклятых колхозов. Макурины теперь не живут в Макурино, их всех оттуда навсегда выела Советска власть!

Социальная эмансипация очень тяжело приживалась в этих семейных общинах, хотя прошедшие столетия, войны, изменяющейся климат и технический прогресс делали свое дело, общины приспосабливались к внешним обстоятельствам и менялись. Первый удар по ним был нанесен абсолютистскими монархиями с их сквозной монетизированной налоговой системой, именно деньги внутри общины запустили первые процессы расслоения людей по доходам… хотя такое понятие, как социальное комьюнити, дожило в Европе до 50-х годов XX века. Итальянский черно-белый киношный неореализм… это как раз о распаде последних общинных традиций и архаических практик как актуальной формы социальной жизни.

Подавляющее большинство живущих сегодня европейцев, находящихся на разных континентах, в том числе и современные русские, являются прямыми наследниками членов сельскохозяйственных общин, у которых «зашит» на подсознательном уровне социобиологический опыт выживания в группе. Таким образом стремление к социализму, как справедливому и равному распределению – это и есть миф рая на земле, и в его основе лежит базовый групповой инстинкт выживания и эта доминанта является частью общественного поведения большинства «белых» людей. Именно поэтому любая социалистическая риторика, при любом уровне благосостояния всегда находит свою, немалую аудиторию, ибо человек слаб и всегда согласится с тем, что ему должны, потому что есть кто-то, кто в нарушение «общинных правил» имеет больше и его надо принудить силой к возвращению к общей справедливости, путем перераспределения его утаенных от общества (общины) средств!

И здесь они (европейцы, американцы и милые граждане нашей страны), еще раз повторяюсь, в своем внутреннем стремлении к «социалистическому раю на земле» встречаются с непропорциональными организационными возможностями контр-элиты сорвремнных антихристианских сект: культурного марксизма Грамши, разрушения буржуазного государства Маркузе, национальных меньшинств, как нового пролетариата Валлерстайна и прочих питомцев Франкфуртской школы. Эти трубадуры мифических смыслов, как Гамельнские крысоловы, с помощью дудочки (пропаганды) уводят, инфантильных «детей» - белых европейцев голосовать за НИХ, верить ИМ, считать ИХ справедливыми и праведными… только дети те из легенды, как вы надеюсь помните, сгинули затем безвозвратно.

Долгие столетия «социальные лифты» практически не работали для обитателей общин, крестьяне-пассионарии были заперты в «клетках» своих деревень, но постепенная монетизация процессов обмена ускорила процессы расслоения общинников на зажиточных членов крестьянских комьюнити и всех остальных. Второй удар по глобальной общине был нанесен зарождающимся капитализмом и самим Наполеоном. Помните огораживание, это когда «овцы съели людей», первые мануфактуры и отряды солдат, вылавливающие бродяг по всей Европе для работы на них и конечно Кодекс Наполеона с правами частной собственности на землю для всех сословий по всей оккупированной французами территории Европы.

В Европе в начале XIX века произошла самая настоящая социальная революция, по своим последствиям, по моему представлению, на уровне неолитической. Миллионы европейских крестьян получили права собственности на землю, сотни тысяч ремесленников и успешных крестьян ушедших в города, после отмены цеховых законов и монопольных лицензий абсолютистских государств получили свободные права на ведение производственной и торговой деятельности. Менее успешные крестьяне, потерявшие землю, встали у ворот шахт, мануфактур и многочисленных строек, в поисках работы впервые сформировав свободный рынок труда, наиболее целеустремленные ринулись на освоение «новых земель» за океанские дали в Австралию, Северную и Южную Америку, на Юг Африки. Весь XIX век во всем европейском мире, благодаря техническим новшествам шумпетерианского капитализма и финансовым практикам «золотого стандарта» господствовала «потребительская дефляция», благодаря которой впервые в мировой истории у самых широких слоев «белого» европейского населения, взрывным образом выросли средние доходы, а благодаря повсеместному распространению таких примитивных средств гигиены, как обычное мыло (привет компаниям «Unilever», «Proсter&Gamble», «Невская косметика»!), упала детская смертность. Те же самые процессы, но с лагом 50-60 лет запустились и в нашей стране, с тем же благословленным результатом…

К середине или третьей четверти XIX века европейские общества по обе стороны Атлантики изменились до полной неузнаваемости по отношению веку предыдущему и, что самое невероятное, на сегодняшний день те же самые европейские общества, за исключением наверное современной Америки, больше похожи опять на век XVIII-й, в одном очень существенном вопросе…

Дело в том, что в конце XIX века, благодаря всеохватывающему проникновению капиталистических отношений в общественную ткань Европы и Америки, триумфу практик Кодекса Наполеона и следованию правительствами принципов laissez– fair, люди в основном работали в своих маленьких семейных компаниях!

В сельском хозяйстве европейских стран после окончания наполеоновских войн, практически не осталось крупного помещичьего землепользования, земля была у крестьян или в аренде, или в частной собственности. В Америке, согласно закону от 1862 года, о бесплатном выделении поселенцам на Западном фронтире земельных наделов, фермеры получали в частную собственность после пятилетнего пользование участок земли в 65 га по совершенно символической цене. В течение двух десятков лет 2.5 миллионов фермеров получили около 110 млн га земли, а это примерно 10 процентов современной территории США.

В розничной торговле безраздельно господствовали семейные магазины и лавочки, аптеки и ателье всех фасонов, любой перекресток любых дорог, любое селение в удачном транзитном пункте, мгновенно превращалось в базар или ярмарку. Промышленность, несмотря на быструю динамику к укрупнению производств, особенно после освоения электричества, все равно в массе своей представляла собой кустарные мастерские небольших форматов. В понятие свободных профессий, кроме адвокатов, архитекторов, актеров, музыкантов, включали докторов, ветеринаров и даже учителей с инженерами и экономистов–управляющих.

Это было общество, в котором значительная часть населения, в том числе большинство тех, от которых зависело общественное мнение, были независимы в той деятельности, которая обеспечивала им средства к существованию. В те времена, уже не менее восьмидесяти процентов белых мужчин в Америке имели право голоса, а это значит они были или владельцы собственности, или имели как минимум образование не ниже колледжа. Никаких женщин (ядерный электорат Путина – одинокие или разведенные женщины после 40 лет), никаких «цветных» (вспомним безотказных таджиков и «выборные султанаты» нынешних национальных окраин), никаких автохтонных люмпенов (фирменное путинское голосование «каруселями» за бутылку).

Ведь это были славные времена имущественно-цензовой демократии. И эти избиратели не пользовались своим правом для ограничения свобод, в том числе и бизнеса – и не столько потому, что политическая система этому препятствовала, а потому, что в своей массе они не считали, что их благосостояние должно обеспечивать правительство.

К сожалению, все меняется, в том числе и капитализм, первые признаки монополизации свободного рынка появились тогда же, уже в третьей четверти XIX века. Массовое строительство железных дорог создало новый вид экономического человека – профессионального наемного работника - менеджера, которого нанимали на основе его опыта и знаний, и он не только не был владельцем компании, но чаще всего и даже миноритарным акционером. Далее сталелитейные, нефтяные, пароходные, оружейные, ткацкие тресты и корпорации с сотнями тысяч наемных сотрудников.

Как небольшой пример, по отрывочной статистике тех лет: в середине XIX века, в Европе и Америке четыре пятых работающего населения (80%) были предпринимателями на самозанятости, в 1870 году к этому старому классу собственников своей судьбы, принадлежала примерно треть населения, а в 1940 году – всего лишь около одной пятой (20%) населения западных обществ.

Прошу прощения, за столь обильное цитирование, но это того стоит – Фридрих фон Хайек: «Политическое значение этой тенденции усиливалось тем, что в то самое время, когда особенно быстро увеличивалось число зависимых и не имеющих собственности, им было предоставлено право голоса, которого прежде большинство из них не имело. В результате, вероятно, во всех странах Запада представления подавляющего большинства избирателей стали определяться тем, что они – наемные работники… Поскольку теперь именно их мнение стало в значительной степени направлять политику, принимались меры, которые сделали положение наемных работников более, а положение независимых людей – менее привлекательным. Проблема в том, что многие проявления свободы не представляют особого интереса для наемных работников и часто им бывает нелегко понять, что их свобода зависит от способности других принимать решения, непосредственно не затрагивающие их образ жизни. Поскольку они могут жить и живут, не принимая подобных решений, им и непонятно, зачем это может понадобиться, и они почти не придают значения возможностям для осуществления действий, с которыми в жизни просто не сталкиваются. Они считают ненужными многие проявления свободы, столь важные для независимого человека, который без этого не сможет выполнять свои функции (выделено мною - И. М.) …Поэтому сегодня свободе угрожает серьезная опасность из- за склонности работающего по найму большинства навязывать остальным свои критерии и взгляды на жизнь» (Ф. фон Хайек. Конституция Свободы. Новое издательство, 2011, С. 109-110).

Данная цитата Фридрих фон Хайека описывала политическую и электоральную ситуацию характерную для довоенной Европы и Америки первого десятилетия XX века. Начало первой войны с Германией в августе 1914 г. фундаментально и навсегда изменило отношения между государством и обществом во всех европейских странах в том числе и Америке. Всем национальным правительствам всех воюющих стран пришлось поднимать налоги на невиданный до сих времен уровень для того, чтобы оплатить участие в вооруженном конфликте. Например, подоходный налог в некоторых странах Антанты, к 1917 году стал достигать более шестидесяти процентов, налог на недвижимость поднялся до двадцати пяти процентов. К концу войны и особенно после нее в странах белых христианских демократий, в том числе и проигравших войну, таких как Германия, Австрия и Венгрия стало доминировать государство, а точнее созданный за годы вооруженного конфликта гигантский бюрократический аппарат на службе политических партий, управляющих правительствами, а к нему прогрессивный подоходный налог, центральные банки с неуправляемой эмиссией и… система всеобщего избирательного права.

Всего-то за срок чуть более сорока лет, вместивших в себя ход и последствия двух мировых войн, а также русской социальной катастрофы большевизма, в европейских обществах обоих континентов сформировалась значительная группа граждан, считавших, что главная проблема их стран состоит в том, что государство обеспечивает им благосостояние… непоследовательно и недостаточно полноценно.

Очень интересно проследить эту достаточно быструю трансформацию общественного запроса и радостный ход навстречу - через актуальных «левых» политиков - на примере Америки. Безусловно, в Америке 40-х, 50-х и 60-х действовал капитализм, но он уже получил даже свое характерное название – его называли менеджерским капитализмом (!). В экономике доминировала горстка гигантских компаний – «большая тройка» в автомобилестроении (Ford, Chrysler и General Motors), «большая двойка» в электроэнергетике (General Electric и Westinghouse), крупнейшим производителем первых компьютеров – IBM, крупнейшим производителем потребительских товаров – Procter & Gamble. Они нанимали бесконечные армии рабочих и инженеров, например в 1960 г. в General Motors работало около миллиона человек, Со времен демократа Рузвельта в стране процветали профсоюзы, в середине 50-х они усилились еще более, когда Американская федерация труда и Конгресс производственных профсоюзов договорились о слиянии в АФТ – КПП, новом объединении состояло 15,4 млн человек. К середине 1960-х гг. почти половина крупных и средних компаний предоставляли своим рабочим пенсии и более двух третей – медицинскую страховку. Свидетельства успеха тех лет просто потрясают, никогда еще самые простые люди не становились в буквальном смысле зажиточными за столь короткое время. Например, в 1960 г. средняя американская семья была на 30 % богаче, чем в 1950 г, а более 60 % людей благодаря разработанной братьями Левит технологиями строительства типовых индивидуальных домов, владели собственными домами и четверть этих домов были построены за эти же 10 лет, а реальный ВВП вырос с 1960 года по 1965 год, почти на тридцать процентов.

Демократ Линдон Джонсон, выступая перед Конгрессом с программной речью, объявил «бескомпромиссную войну бедности». «Богатейшая нация в мире может позволить себе победить в этой войне, – заявил он. – А вот проиграть ее мы не можем себе позволить». Всего за одну промежуточную сессию Конгресса (1965–1966) Джонсон провел целый ряд законов, обязывавших Америку создать не что иное, как Новое общество: «У нас есть возможность строить не только богатое и мощное общество, но двигаться выше – к Великому обществу». Обращаю Ваше внимание, «левые» даже в Америке, всего лишь «левые» - и они всегда обещают каждому построить отдельный рай на земле… Как Вы думаете, кто составлял основную массу бедных тех времен, в Америке? Глупый вопрос… конечно же «цветное население», как и сегодня!

«Великое общество» предусматривало масштабное расширение пособий: две новые программы медицинских пособий – Medicare (федеральную) и Medicaid (местную, на уровне штатов); расширение пособий по инвалидности в рамках системы социального страхования на случай временной потери трудоспособности; два крупных увеличения страховых пенсионных пособий и пособий по нетрудоспособности и самое большое расширение программы по финансовой помощи семьям с детьми-иждивенцами в ее 30-летней истории. Кроме того, федеральное правительство финансировало боровшихся с бедностью активистов, которые призывали людей требовать соблюдения своих «прав» (выделено мною – И.М.)». (А. Гринспен. Капитализм в Америке. Альпина Диджитал 2018. С. 233).

Весь сегодняшний «черный» активизм вырос из этих государственных грантов, все эти «черные» мэры – все это плоды, посеянные демократами в те же годы. Если вы хотите увидеть сегодняшнего типичного представителя нового «черного» представительского класса, посмотрите размещенное перед этой статьей фото мэра Чикаго, а еще круче – фото «жены» мэра Чикаго! Вот он – полный триумф всеобщей избирательной системы. Да, последняя новость: американское ЛГБТ сообщество решило в свое радужное знамя, внести черную полоску… видимо для более активной борьбы с «белым супрематизмом»?

«В начале 19-60-х мы в Вашингтоне думали, что можем сделать все, что угодно, – вспоминал Дэниел Мойнихэн. – Ключевое психологическое положение либерализма... состоит в том, что решение есть у каждой проблемы». В 1966 г. один из главных экономических советников Кеннеди Уолтер Хеллер заявил, что «"новая экономика" гарантированно обеспечит полную занятость, низкую инфляцию и стабильный экономический рост». Если вспомнить первые кружки коммунаров «сен- симонистов» начала XIX века, они как раз это и обсуждали, об этом и мечтали … надо просто понимать - социализм, это как рак – он всегда с человечеством, какого бы уровня благосостояния не достигло бы данное общество, базовый групповой инстинкт выживания всегда сильнее, а если есть спрос - всегда будет предложение в виде Зюганова или У. Хеллер, Б. Обамы или супружеской четы градоначальника Чикаго, разве между ними есть разница?

Дальше конечно было похмелье «свинцовых 70-х», вплоть до Рейгана, но суть уже невозможно было поменять всего за два срока, параллельно сокрушая «империю зла». Итогом стало два фактора, приведших к сегодняшней ситуации: гигантский рост университетов и гуманитарных специальностей с пожизненным наймом профессоров и новые поколения «белых» американцев, лишенные необходимости упорно трудиться, чтобы достигнуть достойного уровня благополучия. Система, худо-бедно, да работала. Те, кто просто трудится, зарабатывают на весьма комфортабельную и обеспеченную жизнь, а те, кто не хочет работать – «садятся» на государственные пособия, получают социальное жильё по низким ценам, бесплатную медицину и талоны на питание. Как там, у строителей рая на земле… каждому по потребности, каждый по возможности… Профессорский пожизненный найм и гарантии благополучной жизни для всех остальных не напоминает вам чего-то очень знакомого… да конечно – ведь это и есть современная реинкарнация «примитивного коммунизма» архаических общин, казалось бы ушедших в далекое прошлое. Ничего подобного, - Община всегда с Нами, американские и европейские профессора просто не могут прекратить генерировать марксистские смыслы для своих студентов… иначе Капитализм в конце концов, потребует от них и от ушедших в взрослую жизнь студентов конкурентной эффективности… а это уже, риск выпадения из Общины… Инфантилизм безответственности пожизненных гарантий благополучия… вот путь благих намерений в буквальный социальный ад мифического рая на земле!

Прочитано 1943 раз

Оставить комментарий

Убедитесь, что Вы ввели всю требуемую информацию, в поля, помеченные звёздочкой (*). HTML код не допустим.