Я понимаю, что испытание новейшей техники чревато разного рода неприятностями, иногда – с человеческими жертвами. Мировая история знает немало таких случаев. Однако суть проблемы в том, что в современных российских условиях подобные трагические случайности грозят перерасти в закономерности. В свете упомянутых событий я еще раз вернусь к теме нашего государственного «менеджмента», чтобы показать тщетность всяких попыток утереть нос «супостату» техническими новинками.
Помните, как в сказке «Три толстяка» большой начальник требует от доктора Гаспара, чтобы тот починил куклу за одну ночь. Дескать, горе наследника Тутти настолько велико, что медлить никак нельзя: «От этого зависит будущее нашего государства!». Удивительно, насколько точно эта сказка передает состояние умов начальственных персон, совершенно оторванных от реальности. Доктор не в состоянии решить задачу в такой сжатый срок, поскольку не знаком с механизмом удивительной игрушки. Но кого из государевых мужей это волнует? Они напирают на «патриотизм», способный – в их сознании – преодолеть законы природы.
К чему я вспомнил эту сказку? Всё просто: у меня есть подозрение, что в случае с нашим чудо-оружием ситуация развивалась примерно по той же схеме. Мол, медлить никак нельзя – подайте первый образец к августу, президент ждать не может, государство в опасности и всё такое… Как вы помните, прошлогодние президентские мультяшки не особо впечатлили потенциального противника. Мало того, над ними еще начали смеяться. В общем, политическая необходимость требовала от государевых мужей явить миру кузькину мать в более осязаемом виде. К тому же супостат неожиданно вышел за границы привычной политкорректности и начал делать в ответ угрожающие жесты. В общем, политический момент требовал, чтобы нарисованная сказка стала похожей на быль.
Полагаю, что к такому цейтноту разработчики отечественного вундерваффе были не совсем готовы – как морально, так и материально. У нас уже привыкли тянуть кота за хвост в течение многих лет без всяких опасений за судьбу научных и конструкторских коллективов. С «Арматой», например, решили повременить до следующего десятилетия. И ничего, армейское начальство не сильно-то по этому поводу загоревало. Однако танки – дело прозаическое. А вот чудо-оружие понадобилось государевым мужам незамедлительно, ибо это уже вопрос престижа государственной власти. Тут как раз раскрывается политика во всей ее красе. И именно ради политики, как мне представляется, ученым мужам выдали нестандартный график работ.
Чтобы понять экзистенциальную глубину возникшей ситуации, проясню некоторые важные моменты, имеющие прямое отношение к деятельности наших научных организаций. За годы работы научным обозревателем я изучил сотни академических презентаций, часть из которых сопоставил с информацией, полученной непосредственно из лабораторий. На основании этого опыта я сделала важный вывод: когда вам на публичном мероприятии рассказывают об «уникальных разработках», старайтесь эту информацию «делить на шестнадцать». Причем, чем выше статус рассказчика, тем больше должен быть делитель (в случае с президентом, например, смело делите на сто). Я говорю это сейчас не в упрек ученым. Любой из них прекрасно понимает, что от разработки до промышленного образца пролегает длинный, тернистый и извилистый путь, хорошо знакомый только тому, кто непосредственно втянут в этот процесс, работая с самим «железом». Это есть суровая проза научно-технического развития. Тем, кто смотрит со стороны, предлагается красивая поэзия. Ее-то, как правило, и втискивают во всевозможные презентации, адресованные либо широкой аудитории, либо большим начальникам, напрямую с наукой не связанным.
Смею вас уверить, что публичные рассказы о наших уникальных разработках и прорывных технологиях – исключительно из области упомянутой поэзии. В том нет ничего удивительного, ибо прозу в состоянии понять только специалист, имеющий соответствующие знания и опыт. В научных организациях в эту прозу погружаются с самых первых ступенек – от МНС до завлаба включительно. Поэзия начинается где-то на уровне дирекции. В наши дни директор института очень часто выступает в роли маркетолога и пиарщика. Жизнь такова, что ему бывает совсем не до «железа». Он – главное связующее звено между подведомственным коллективом и властью. А с представителями власти ему приходится общаться, главным образом, на языке поэзии. И чем выше властные кабинеты, тем поэзии в общении больше. На уровне правительства начинается уже сплошной эпический жанр.
Поскольку современная российская политика превратилась в непрерывное театрализованное действие, большие начальники не очень-то интересуются всякими «железками», ибо для них это «не царское дело». В нынешней системе приоритетов чудо-ракета становится частью феерического аттракциона, и сидящие в ложе государевы мужи совсем не настроены на то, чтобы задаваться вопросами о болтиках и шайбочках. Болтики – это удел технолога Ивана Кузьмича. Кузьмич лучше любого академика понимает, что если сварганить болтик не из той марки стали, то ваша ракета бабахнет совсем не там, где надо. Но в нашей общественно-политической иерархии он – никто, и звать его никак. Кузьмич выражается исключительно прозой, и может запросто испортить праздничное настроение, если выпустить его на трибуну.
Короче говоря, в нынешних политических реалиях большие начальники совсем не принимают эту прозу, возможно, даже не догадываются о ее существовании. На практике это приводит к уверенности, будто наши умные «ребята» (по выражению президента), способные изобретать чудесные машины, точно так же в состоянии самостоятельно воплотить свои задумки в жизнь - подобно волшебникам. Подчеркиваю – самостоятельно воплотить, без руководящего участия в процессе больших начальников, включая и президента. Большие начальник, как я уже сказал, будут сидеть в зрительном зале. Откуда «ребята» возьмут нужные болтики и шайбочки – это уже их забота, их «головная боль». Большое начальство за сию прозу у нас теперь не отвечает.
Специально поясню. Любая сложная машина требует для своего создания согласованного участия множества организаций. Так, в реализации программы «Буран» (я про наш советский космический «челнок») участвовало более восьмидесяти предприятий. В работу были вовлечены тысячи специалистов. Понятно, что кто-то на самом верху держал руку на пульсе, координируя и контролируя работу столь внушительной оравы участников. Причем, наш «челнок» в то время уже не был диковинкой, поскольку в этом деле мы лишь догоняли американцев. Если же говорить о действительно прорывных вещах, то здесь приходилось корпеть над каждым болтиком, и большое начальство было в курсе даже по поводу самых мелких деталей (ознакомьтесь с историей отечественной космонавтики, и вам станет всё понятно). Думаю, не надо объяснять, что согласованность играет в таких делах ключевую роль.
В советское время эту функцию брало на себя государство. Если оно ставило задачу создать какую-нибудь чудо-ракету, то контролировало весь процесс до самых прозаических моментов. А уж при создании новых вооружений «на ушах стояли» самые большие чины. Государственная инициатива в таких делах выражалась недвусмысленно. Иной раз не каждый участник, делавший по заданию свыше свой «болтик», понимал, в какую штуковину его потом вкрутят. Сегодня, например, мы уже знаем, сколько институтов СО РАН участвовало в создании водородной бомбы. А ведь тогда об этом догадывались далеко не все. Возьмем Институт химии твердого тела и механохимии. Ему было поручено разработать технологию получения сверхчистого лития. Ученые с задачей справились, даже не подозревая, что литий требовался для смертоносного оружия. Конечную цель знали только в «верхнем эшелоне».
Что нам показывает практика нынешнего государственного «менеджмента»? Она нам показывает, что теперь большие начальники подходят к решению серьезных задач, не имея для этого никаких алгоритмов. Совершенно никаких! Мало того, наши управленцы даже не считают нужным такие алгоритмы создавать (что, вообще-то, должно характеризовать уровень их профессиональной пригодности). В ходе путинской «двадцатилетки» у нас утвердился один оригинальный подход: делегировать решение больших государственных задач отдельно взятым структурам или специально созданным под это дело организациям. Они, дескать, должны сами всё придумать и, соответственно, всё решить (в идеале, конечно).
К примеру, собираются в каком-либо регионе заниматься «комплексным освоением» территорий. Что это такое и с чего тут начинать, никто из региональных начальников толком не знает. Как решается проблема? Очень просто: учреждают некое Агентство, назначают туда мелких сошек (понимающих проблему еще меньше) и командуют – «Вперед!». После этих действий губернатор и его замы уже не парят свои головы по поводу «комплексного освоения», потому как назначили тех, с кого будут спрашивать на всех совещаниях: «Ну, чего там у вас, докладывайте! Проблема решается?».
Практика «делегирования ответственности» специальным назначенцам является теперь универсальным принципом для всей нынешней системы управления – на всех уровнях власти. Скажем, в стране обостряется экологическая проблема. Руководству страны впору бы задуматься над тем, каким путем ее решать. Что делает руководство? Понятно – готовит постановление о создании единого оператора. То есть создает еще одну казенную организацию, которой «поручат» решить эту проблему. Как она ее будет решать – никто не знает. Просто по умолчанию принимается, будто решение будет найдено, а потому государевы мужи могут вздохнуть спокойно и не напрягать свои головы по поводу экологии. И так во всём.
В общем, «мудрость» нынешнего правительства выражается в том, что оно избавило себя от самой необходимости ДУМАТЬ над решением проблем. Это, конечно, гениально – с такой простотой и размахом находить замену для своих мозгов. Разумеется, я понимаю, что все эти затеи с «делегированием ответственности» вполне могут иметь и корыстные мотивы (скорее всего, так и есть). У нас любая проблема становится хорошим поводом для «освоения» казенного бабла. А лучше всего оно «осваивается» как раз через учреждение всяких агентств и единых операторов. Но для нашей темы принципиально то, что данная практика давно уже стала образцовой.
Иными словами, наш государственный «менеджмент» утвердил своего рода стандартную модель, в соответствии с которой российские государевы мужи пытаются решать практически ВСЕ проблемы, даже не задумываясь, насколько эффективны такие подходы. Как мы помним, развивать экономику у нас пытались через учреждение государственных корпораций. Результат известен. По той же модели у нас пытаются реализовать и технологический прорыв – с тем же, безусловно, результатом. Принципиальным моментом здесь является, еще раз подчеркну, наличие некоего автономного «локомотива» (или «козла отпущения» – в зависимости от обстановки), который призван тащить на себе всю организационную часть, избавляя высочайшее начальство от необходимости думать и отвечать за результат.
Чтобы было понятно: в этой парадигме за ту же ядерную чудо-ракету отвечает не правительство и даже не конкретно Министерство обороны. Формально ответ держит «Росатом» (если он, как утверждают, является инициатором проекта). Точнее – люди из «Росатома». Если вдруг что-то пойдет не так, то государевы мужи предъявят претензию господам-академикам. Как я уже сказал, у государевых мужей есть привилегия ничего не понимать в государственных проблемах и постоянно находиться в зрительном зале. Ведь с инициативой по созданию чудо-оружия выступили (скорее всего) не они, а как раз господа-академики (в наше время они регулярно «окучивают» правительственные кабинеты в надежде пристроить разработки и проекты своих институтов). А раз они инициаторы, то им и отвечать за последствия. Такова логика современных ведомственных отношений (как говорят в народе: «инициатива трахает инициатора»). Правительство, как известно, у нас за плохое не отвечает в принципе. В каком бы дерьме ни оказался проект, условно курируемый на самом верху, большой начальник всегда останется белым и пушистым. В этом, между прочим, заключается главная особенность пресловутой путинской «вертикали».
Впрочем, наши академики тоже не лыком шиты. Поскольку любой форс-мажор происходит из-за «неправильного» болтика, то виновным в конечном итоге окажется тот, кто работал с «железом». То есть самая высокая вероятность попасть под раздачу – у технолога Ивана Кузьмича. Хотя как раз Иван Кузьмич громче всех протестует против использования паленого «железа». Но, как я уже говорил, в нашей иерархии он никто и звать его никак. А значит, его слово поперек начальственной воли – пустой звук.
В данном случае я ничего такого не выдумываю, просто обобщаю результаты личных наблюдений. Вот обычная история (в самых общих чертах, не называя имен и организаций). Итак, некий Институт решил продемонстрировать большому начальству свою суперскую технологию. В теории, как и положено, ее расписали в самых восторженных тонах. Когда дело дошло до практики, технолог заартачился. Мол, вот этот материал использовать нельзя – некондиция! Это взбесило начальника отдела, ответственного за демонстрацию. Технолога он послал на три буквы и сделал по-своему. Когда брак стал очевиден, начальник отдела спокойно отбрехался: технолог, видите ли, подогнал негодный материал!
В этой истории, к счастью, никаких жертв не было, и в целом всё выглядело комично. Короче, никого не наказали. Но вы мысленно перенесите указанную форму отношений на ситуацию с ядерной чудо-ракетой. Думаю, теперь вы понимаете, почему наши высокие начальники не боятся выделывать кренделя перед Светлейшим и рисовать ему фантастические вундервафели? Вменяемый человек, конечно же, беспокоится за результат, но не наши начальственные держиморды. Еще раз напомню: быть блаженными дурачками в государственных вопросах – их привилегия. А если придется с кого-то содрать шкуру, то для такой экзекуции всегда найдется какой-нибудь малозаметный Иван Кузьмич (которого начальникам не жалко). На нем и отыграются.
Я подозреваю, что сотрудники наших академических институтов пока еще не до конца осознают, с каким «государством» им теперь приходится вступать в отношения. В ходе личного общения с ними меня всегда изумлял один момент: многие из них (включая академиков) всё еще живут надеждой на возвращение светлых времен, когда государство опекало оборонку и финансировало все разработки, что называется, по полной программе. Понятно, что нынешнее «поигрывание мускулами», которым развлекается наш Гарант, воспринимается ими как хороший знак. Они до сих пор исполнены надежд, несмотря на то, что того же Гаранта считают инициатором так называемой реформы Академии наук, в ходе которой академические институты передали под управление непонятного молодого человека с довольно «мутной» биографией.
Это, кстати, тоже одна из особенностей путинской кадровой политики – выдвигать на важные государственные посты людей без роду, без племени, чей послужной список остается тайной за семью печатями. Когда верхние эшелоны власти заполняются невнятными субъектами с психологией провинциальных гопников, все рассуждения о «возрождении величия» страны превращаются в пустую демагогию. В таких условиях верить в это «возрождение» можно либо от небольшого ума, либо в состоянии аффекта.
Боюсь, что девятнадцать трупов, ставших результатом двух таинственных испытаний, не особо вразумят нашу научную братию. Скорее, наоборот. В силу некрофильского мироощущения, привитого нам с детства, трагические события только укрепят ученых во мнении, что за тему чудо-оружия взялись всерьез и по-взрослому (коль уж дело дошло до смертей). В реальности, как мне представляется, мы получили необратимое расхождение между тем уровнем, где работают языком, и тем уровнем, где работают руками. То есть поэзия не срослась с прозой в силу фундаментальных причин, на которые я здесь указал.
Иначе говоря, между верхним уровнем и нижним уровнем нет взаимопонимания. Обычно в таких условиях люди, работающие с «железом», выполняют свои обязанности на «отвяжись». И по-другому быть не может в принципе. Представьте, если бы в самом начале 1960-х на место Сергея Королева назначили какого-нибудь безграмотного мажора Васю с манерами приблатненного урки. Думаю, после такого назначения у Юрия Гагарина была бы почти стопроцентная вероятность сгореть прямо на старте.
Напомню, что подбор кадров – одна из важнейших сфер ответственности для руководителей. Полагаю, нет смысла объяснять, как отражается на работе научных коллективов практика назначений на ответственные должности всяких мутных типов. Вы только вообразите себе моральное и психологическое состояние серьезного специалиста, выбравшего работу по призванию, когда ему приходится выполнять идиотские распоряжения вот такого случайного назначенца-самодура. Ничто так не навредит российской науке, как путинский «кадровый резерв». Так что об инновациях и технологическом прорыве можно забыть. Кстати, среди академиков ходят слухи, будто реформа РАН была затеяна Гарантом аккурат после того, как ученые прокатили путинского кандидата на должность директора одного института. Понятно, что сей кандидат никакого отношения к научной деятельности не имел. Похоже, в институте у него были какие-то свои особые интересы.
Правда, с тех пор Гарант вчистую переиграл академиков, устроив им упомянутую «реформу». И уже не за горами тот час, когда руководителей институтов станут директивно назначать прямиком по указке из Кремля (примерно так, как сейчас происходит с губернаторами). Думаю, это произошло бы и раньше, просто пока еще государевы мужи не совсем определились с тем, какой им прок от институтского хозяйства. Когда же «интересы» буду полностью осознаны и прочувствованы, мы и увидим то, о чем я сейчас сказал.
В настоящее время ученую братию настойчиво ориентируют на извлечение прибыли из своих «активов». Кому-то может показаться, будто им просто прививают прагматический подход к работе (типа, как на Западе). Однако интуиция мне подсказывает, что доходная часть очень быстро окажется в руках «эффективных менеджеров», с научной работой напрямую не связанных. Для чего как раз и понадобится централизованное назначение новых директоров, которым належит выполнять обязанности «смотрящих». Если вы хотите понять, как будут выглядеть эти новые директора, взгляните на новоявленных губернаторов из «кремлевского списка». Очень узнаваемый типаж: «В мои лета не должно сметь свое суждение иметь».
Подчеркиваю, в среде ученых и представителей оборонки всё еще теплится надежда, будто морок однажды спадет сам собой, и всё пойдет как надо. На самом деле они просто наивно доверяют возвышенной поэзии, что летит с высоких трибун. В то же время многие просто не желают замечать того, что и политика имеет свою прозаическую сторону. И в этом случае мутный назначенец из «путинского резерва» - это своего рода «некондиционный болтик» в системе государственного управления. И однажды из-за таких вот «болтиков» вся эта система бабахнет подобно бракованной ракете. К сожалению, взрывная волна затронет каждого из нас.