Версия для печати
Среда, 28 апреля 2021 10:27

Евразийский соблазн

Автор Дмитрий Тараторин
Оцените материал
(0 голосов)

Если Россия для вас – цивилизация, а империя непреходящая ценность – вы обязаны быть евразийцем. Нет мифа иного, кроме чингисхановско-ордынского (позитивно окрашенного разумеется) который мог бы удержать вместе русских, татар, якутов и пр., а также пристегнуть надежно казахов. Это пока еще удается чисто по инерции, за счет того, что руководят везде советские люди. Когда они уйдут, исламская, тюркская и др. идентичности возобладают.

Это неизбежно. Белого царя нет, красной идеи всеобщего счастья нет - и империи не будет. Только на Чингисхана можно попытаться развести. Верно и обратное: если перестаешь быть евразийцем, распознав, что в нем много «православия» как религии «русского бога», но вовсе нет Христа, нет свободы, автоматически перестаешь считать империю ценностью, а Россию цивилизацией…

Но что же такое евразийство на самом деле?

Начнем с того, что это удивительная, уникальная идеология - через несколько лет после ее возникновения, двое из четырех основателей от нее отреклись. Георгий Флоровский, будучи богословом, осознал антихристианскую сущность этого неоимперства. А автор самой идеи князь Николай Трубецкой, тоже глубоко верующий человек, увидел, что его детище с необходимостью ведет к признанию и оправданию советизма. Что было для него невозможно. А вот, для нынешних неоевразийцев и не такое возможно.

И первые евразийцы, и нынешние говорят о том, что Россия есть особая цивилизация (основой которой является Православие), отличная и от Европы, и от Азии. При этом, они акцентируют роль монгольского фактора в генезисе русской имперской государственности («Наследие Чингисхана»). Как правило, утверждается, что Запад, как минимум со времен Ледового побоища настроен по отношению к России сугубо агрессивно и экспансионистски.

В этой оптике Золотоордынский период переосмысливается и трактуется не как «иго», а как форма военно-политического союза, противостоящего Западу. Также подчеркивается роль тюркского этнического элемента в русской аристократии в последующие века. Лев Гумилев идет дальше в плане осмысления азиатского вектора. Он утверждает, что у русских есть «положительная комплиментарность» к восточным народам и отрицательная к западным. То есть, русские якобы легче находят общий язык с первыми и в целом, чувствуют их более «своими», чем вторых.

В современном евразийстве эти воззрения подкреплены геополитикой. В классической оппозиции «Цивилизация Суши» против «Цивилизации моря», в качестве первой рассматривается Россия-Евразия, наследующая через Византию Римской традиции. Левиафаном, новым Карфагеном считаются США. Утверждается, таким образом, что это есть вечный конфликт цивилизации жрецов и воинов с миром торгашей.

Евразийство и прежде, и сейчас поклонялось, провозглашенному Константином Леонтьевым принципу «цветущей сложности». В цивилизационном плане, в частности, на нем основана доктрина многополярного мира, противостоящего монополярной, унифицирующей, ликвидирующей культурную самобытность народов гегемонии «либеральной империи» США.

Из этого вытекает ориентация на союз со всеми противостоящими Америке «самобытностями» - от исламской до, в пределе, людоедской.

Разумеется, доктринальные основы изложены очень кратко и пунктирно, но, уверен, без искажений.

Теперь оценка этих позиций. Несомненно, Россия в течение своей истории являлась особым пространством, не сводимым ни к Западу, ни к Востоку. И абсолютно правы евразийцы в том, что имепериостроительский импульс был воспринят Иваном Грозным, первым Российским самодержцем от ордынских ханов. Вопрос в оценке этого факта. И тянет ли эта «особость» на «отдельную цивилизацию». Путин, вот, недавно уверенно заявил, что тянет. Но с чего он это взял, не объяснил.

Отметим, что имперское могущество имело совершенно беспримерную цену. Во имя него искоренялись исконно русские и одновременно общеевропейские, домонгольские республиканские традиции Руси. Кстати, наиболее прозорливые из первых евразийцев отмечали, что республиканская идея подспудно продолжала жить в казацкой и старообрядческой среде, питая тлеющую гражданскую войну.

Относительно вековечной экспансии Запада, сегодня вполне очевидно, что это явное преувеличение, если не сказать фальсификация. Напротив, в первом же по-настоящему масштабном, а не «легендарном» типа (Ледового побоища) конфликте с Европой – Ливонской войне – именно Россия Грозного выступала в роли агрессора, что и породило у людей Запада ощущение «русской угрозы» - огромная, долгое время выключенная из европейской истории страна внезапно очень жестко заявила свои претензии на новые территории.

Тюркский элемент, несомненно, заметен в русской аристократии. Однако, о чем это говорит? А о том, что ордынцы, некогда переходя на русскую службу, приносили с собой традицию раболепия. Относительно же комплиментарности к гостям с юга и востока в наши дни даже смешно говорить.

По поводу Бегемота и Левиафана (Суши – Моря), чтобы не вдаваться в подробности, просто констатируем: реально актуальна не геополитическая дуэль, а наднациональная, надгосударственная и надконтинентальная схватка идей – атакующей тоталитарной леволиберальной с белыми консервативными ценностями. США – это сегодня их главное поле боя. Поэтому, если, например, Китай и исламский мир однозначно чужие, то к настоящим американцам правильно относиться как к братьям, плененным той же адской силой, что и мы сами.

Насчет цветущей сложности.

Нас интересует сохранение традиционных ценностей Христианской цивилизации. Ни исламские, ни людоедские не интересуют. При любом раскладе вудуисты и прочие каннибалы не могут рассматриваться как союзники. Более того, ничуть не будет жаль, если подобные традиции сгинут вовсе.

Перечитывая историка Георгия Вернадского (тоже евразийца, между прочим, одно время) обнаруживаем важные ключи для оценки рассматриваемой идеологии:

«Удобный метод измерения степени монгольского воздействия на Русь – сравнение русского государства и общества домонгольского периода и постмонгольской эры, а, в частности, сравнение духа и институтов Московской Руси и Руси Киевского периода.

Напомним, что политическая жизнь русской федерации киевского периода строилась на свободе. Три элемента власти – монархический, аристократический и демократический – уравновешивали друг друга, и народ имел голос в правительстве по всей стране. Даже в Суздальской земле, где монархический элемент был наиболее сильным и бояре, и городское собрание, или вече, имели право слова в делах. Типичный князь киевского периода, даже великий князь суздальский, был просто главой исполнительной ветви правительства, а не самодержцем.

Картина полностью изменилась после монгольского периода. Прежде всего, в шестнадцатом и начале семнадцатого веков вместо пан-русской федерации, все члены которой имели сходные конституции, мы находим резкое разделение между Восточной Русью (Московией) и Западной Русью (включенной в Польско-Литовское Содружество); кроме того, на южных окраинах каждой из двух частей Руси появились военные государства нового типа – казачьи поселения. Они представляли собой древнюю русскую демократическую традицию, хотя теперь она приняла специфическую форму, форму военных братств. Аристократический элемент власти в Западной Руси не только сохранился, но даже усилился под влиянием Польши и стал основой политической жизни Западной Руси (Украины и Белоруссии). В Восточной же Руси поддерживался и развился до высокого уровня монархический элемент. Сказать, однако, что Московское царство просто следовало традиции Андрея Боголюбского и некоторых других суздальских князей, означало бы недооценить значение перемены. Со всеми их монархическими тенденциями суздальским князьям никогда не удавалось стать абсолютными правителями их земли.

Власть московского царя, и идеологическая, и фактическая, была неизмеримо больше, чем власть его суздальских предшественников. Хотя шестнадцатый век наблюдал рост монархических институтов по всему европейскому континенту, нигде этот процесс не шел так быстро и так глубоко, как в Восточной Руси. Когда посол Священной Римской империи, австрийский барон Сигизмунд фон Герберштейн, в 1517 году прибыл в Москву, он почувствовал, что попал в другой мир в политическом смысле. Он отметил, что великий князь Василий III превосходил всех других монархов по степени власти над своими подданными. Англичанин Флетчер, посетивший Москву через семьдесят лет после Герберштейна, пришел к заключению, что «государство и форма его правления чисто тираническая, поскольку во всем исходит из интересов князя, при этом в совершенно откровенной и варварской манере».

То есть, Русь – изначально Европа. Да, давно это было. Она как Китеж скрылась в глубинах национального подсознания. Но нам есть куда вернуться, нам есть, что пробуждать. Есть на основе чего созидать миф о Внутренней Европе во всем альтернативный евразийскому.

Но вот, потрясающая цитата из Александра Дугина:

«Европа и Россия - две разные цивилизации. У России два источника: Византия и империя Чингисхана (Туран). Оба источника резко отличаются от матрицы современной европейской цивилизации, уходящей корнями в западную Римскую Империю и некогда являвшейся частью кочевых империй Евразии. Поэтому мы радикально различны, и у нас разные системы ценностей. Россия свои ценности Европе навязывать не спешит, так как сама еще не очень ясно определилась с их восстановлением и их формулировкой (на новом историческом этапе). Но современная Европа, как и всегда, чрезвычайно в этом вопросе агрессивна и претендует на универсализм своих ценностей (на сей раз, европейцы продвигают «права человека», «свободный рынок» и «глобализацию»). Именно перед лицом такой «ценностной агрессии», приправленной изрядной долей двойных стандартов, Россия должна особенно жестко отстаивать тезис о самобытности своей цивилизации и свою идентичность. Сегодня лучше сказать, что нам ничего европейского не подходит и что у нас «свой особый путь» (Sonderweg), чем перебирать детали».

Цитата, прежде всего, интересна тем, что речь идет о сущностных вопросах, о смыслах, но при этом, высказаны они шершавым языком пропаганды. Но даже и так очевидна нелепость: мы типа против западных ценностей, потому что наши - другие, но вот, какие мы не знаем. Это как же вести идеологическую войну с таких позиций? На самом деле, тут еще натяжка: перечисленные западные ценности не ценности, а их производные. Собственно, ценности: свобода, равные возможности, неприкосновенность частной собственности. Что мы имеем против них? Мы против производных, или против ценностей? А альтернатива, тогда что: апология тирании?

Плюриверсум неоевразийцев - альтернатива Универсуму. Реально - альтернатива единой моральной шкале, заданной Христом, заповедавшим проповедовать по всей вселенной. Альтернатива, в пределе, отстаивает право людоеда на людоедство, как на его культурную традицию. То есть, неоязычество.

Плюриверсум - это вывернутый наизнанку мультикультурализм. Христианин никогда не признает культурного равноправия каннибала. Более того, не признает самого его права на существование. Ибо каннибал - мерзость в очах Господа. И прав был Диего де Ланда, сжегший рукописи майя, потому что «в них дьявол». И правы были конкистадоры, уничтожившие сатанинскую цивилизацию ацтеков. Но и для леволибералов, и для евразийцев (вот, же парадокс!) конкистадоры - преступники.

Если говорить о ценностях в масштабе РФ, то очевидно, что страна ценностно не наследует никоим образом Российской Империи, где отечество было неотделимо от Царя и Веры. И коммунистическому проекту тоже не наследует. Значит, идем вглубь к вехам, обозначенным Дугиным. Византия? Но разве РФ православная страна? Греция куда в большей степени. У нас в массах чувство греха вообще отсутствует.

Значит, остается Туран. Он же тиран...

Есть расхожее представление: русская культура древняя и сложная, а американская молодая и простая – стереотип от которого тоже необходимо освободиться. Ведь наша культура, имеющая реально мировое значение в плане влияния, не только молода, но и собственно, давно кончилась. Это с середины XIX века по начало XX. От Достоевского, Толстого до Русского авангарда. А потом - все...

За весь советский период из тех, кто оказал на мировую культуру влияние, можно разве что Тарковского и Бродского назвать. Сейчас вообще - по нулям. А американская «влиятельная», выходит, даже раньше нашей появилась: Эдгар По - первая половина 19-го века. Во второй - Уитмен. Такие дела.

Так что с отдельной ЦИВИЛИЗАЦИЕЙ, с какой стороны ни посмотри, никак не складывается. Но ведь Россию и не назовешь частью Европы, ни с географической, ни с исторической точки зрения. Несомненно. Как и США. Но, как и США, Россия есть вариант европейской и никакой иной цивилизации.

Что же о много- и однополярности, то, абсолютно без всякого стеснения и сомнения, можно заявить, что реальный глобальный полюс один – это Средиземноморье. Все, воистину судьбоносное отсюда: Греция с мифами, философией, искусством, политикой; Рим с республикой, империей, правом; и наконец - Христианство со Спасением. Все вращается вокруг оси Иерусалим – Афины – Рим. А весь прочий мир (который вращается) может быть, а может и не быть - принципиально ничего не изменится, при всем уважении к Лао-цзы...

Прочитано 1724 раз

Похожие материалы (по тегу)